Русская словесность. 8 класс.
Тема: Система образов и принципы создания характеров. Основная проблематика комедии. Художественное своеобразие комедии: черты классицизма и отступление от него.
Цели:
Обучающая - знакомство с жанром комедии; выявление конфликта, на котором строится действие в пьесе, его причин, связи с эпохой; рассмотрение комедии с позиций канонов классицизма и отступления от них.
Развивающая - создание условий для формирования умений и навыков аналитического характера; в монологической форме выражать свою точку зрения, решать проблемную ситуацию
Воспитательная - воспитание стремления быть по-настоящему нравственным, воспитанным, образованным человеком, умеющим видеть и ценить личность в другом человеке; формирование потребности жить по закону.
Тип урока: Урок формирования новых знаний.
Основной метод: аналитическая беседа с элементами проблемного поиска (анализ текста). Формы: коллективная и индивидуальная.
Оборудование: Портрет Д. И. Фонвизина, тексты комедии “Недоросль”, рабочие тетради по литературе,
Оформление доски: портрет писателя, тема урока, проблемы, конфликты комедии.
Ход урока
прямо из житейского омута … ,
со всем беспорядком их
В.О. Ключевский
1. Организационный момент.
2. Объявление темы урока, цели, проблемы.
Предметом нашего сегодняшнего разговора будет комедия Д.И. Фонвизина “Недоросль”,
А целью - разрешение проблемы “Каким должен быть истинный дворянин и соответствует ли русское дворянство своему назначению”.
3. Эвристическая беседа перед обращением к анализу текста, сообщение заранее подготовленного ученика, учителя.
Давайте вспомним, каким жанром классицисты считали комедию? Низким.
Почему? Низкие герои, живая жизнь (“низкая”), будничные, низкие страсти.
В 18 веке комедия была очень популярна. Из 334 театральных пьес, шедших на русской сцене во 2-1 половине 18 века, было 188 комедий, 52 трагедии, 39 драм, 32 комические оперы. Комедий было больше половины.
Почему? Комедия была теснее связана с жизнью, могла реальнее отразить общественно- политические проблемы. Живая жизнь все больше проникала в произведения.
Сообщение подготовленного ученика о бесправном положении крепостных крестьян, о вопиющих злоупотреблениях дворян, о произволе.
Сообщение учащегося:
Фонвизин знал об этих злоупотреблениях и выразил свои политические взгляды в “ Рассуждениях о непременных государственных законах”. Он убежден, что страной должны управлять просвещенные государи, что необходимы законы, которым подчинялись бы и цари, реформы, которые бы ограничили произвол дворян; нужно просвещать и воспитывать дворян. И эти мысли Фонвизина сближали его с просветителями.
А ,значит, какие проблемы затрагивает Фонвизин в своей комедии?
проблема власти проблема воспитания
проблема крепостного права
(каким должен быть дворянин-
и отвечает ли русское
дворянство своему назначению?)
4. Анализ комедии.
Итак, перед нами комедия (жанр).
Докажите это. Каковы задачи комедии?
1. Нравоописательная- описание нравов жизни своего времени.
2. Показ идеала жизни и отклонение от него, и это смешно, но и грустно, поэтому сатира и юмор слиты здесь воедино.
3. Конфликт здесь разрешимый. Все это мы видим в комедии “Недоросль”.
Но это классицистская комедия, а у классицистов каждый жанр подчинятся определенным правилам.
Какие признаки классицизма мы видим в комедии Фонвизина?
1. Соблюдение единства времени и места действия.
2. Деление персонажей на высоких и низких, порочных и добродетельных.
3. Вера в разум, что закон и просвещение могут исправить нравы общества- прямое выражение авторского идеала.
От каких канонов классицизма отходит писатель, а каким следует?
Нарушение и следование канонам классицизма в комедии «Недоросль»
Единство тона (в трагедии ничего смешного, в комедии ничего печального)
Комедия (смешение жанров сатира и юмор)
Единство действия (сюжет развивается строго последовательно, без отступления, не запутанный (любовный треугольник))
Сюжет многоуровневый, многоструктурный. Любовный конфликт (на фоне злоключений Софьи разыгрывается общественно-политический конфликт между крепостниками и просвещёнными дворянами)
Единство места
Единство времени
Воспитательная функция литературы
Не одного лентяя устрашила перспектива стать похожим на Митрофана
Итак, сюжет получается многоуровневый, многоструктурный, отсюда несколько сюжетных линий:
1. Учителя, Тришка
Заранее подготовленные учащиеся рассказывают о Вральмане (д.3,явл.3; д.5 явл.6), о Цифиркине (д.2 явл.5; д.5 явл.6), о Кутейкине (д.2 явл.5, д.5 явл.6), о Тришке.
Какова их роль?
Мы узнаем, кто воспитывает, кто и чему учит дворянских детей. Они придают комедии общественное звучание, дают высветить проблему воспитания, образования, просвещения дворян.
Да! Но он изобличает их, презирает, негодует, еще и сатирически показывая их.
2. Связанные с учителями и Тришкой комические сцены, которые имеют первостепенное значение в пьесе (.1 явл.2,3,4; д.2 явл.4,6; д.4 явл.8).
Комические эпизоды объединяют учителей, Тришку и отрицательных героев, создают бытовой фон, на котором раскрываются характеры отрицательных героев, придают конкретность и живость будничной жизни поместного дворянства. Но уже в этих сценах комическое и трагическое переплетаются, высвечиваются проблемы воспитания и образования дворян.
3.Отрицательные герои.
Что мы узнаем от Простаковой и Скотинина об их родственниках?
Как относится Простакова к обучению и воспитанию своего сынка?
Безумно любя своего сынка, она старается оградить его от учения, чтобы Митрофанушка не перетрудился. Стремясь произвести выгодное впечатление на Стародума, она говорит своему дитяти: “ Ты хоть для виду поучись, чтобы дошло до ушей его, как ты трудишься, Митрофанушка…” Математика для нее - “пустота”,”дурацкая наука”; география тоже не нужна- “кучер куда надо и так отвезет…”. Она искренне убеждена, что науки не нужны, так как “и без наук люди живут и жили…”.
Каковы взаимоотношения между членами семьи? (с позиции силы).
Какое назначение отрицательных героев? Показать, какими они могут и как не должно быть.
“Дворянин недостоин быть дворянином!”.
Итак, отрицательные герои - дворяне - одна сторона общественно-политического конфликта (здесь).
Разрешение конфликта происходит извне. Таких, как Простакова, воспитать невозможно, их можно лишь наказать, опираясь на закон, лишить власти - так велико в них искажение нравственных основ.
4. Положительные и отрицательные герои.
ГероиПоложительные
Отрицательные
Правдин
Стародум
Милон
Простакова
Митрофан учителя
это люди просвещенные, образованные, благородные, добродетельные, действующие по закону, по велению сердца и разума.
невежество, невоспитанность, отсутствие нравственных понятий, произвол, безграничная власть над крепостными, безнаказанность, бездушие, злонравие
В.Г. Белинский: “В этих честных людях был высказан идеал, к которому должно было стремиться общество…”
Кто же способен исправить дворян, развращенных крепостным правом, разрешить назревший общественно-политический конфликт?
Что говорят об этом Стародум, Правдин?
Оба верят в просвещенного монарха, но Правдин еще не понял истинную суть екатерининского царствования, которому Стародум ставит безнадежный диагноз “больного неизлечимо”.
Домашнее задание: подобрать материал к сочинению по комедии «Недоросль»: 1) Будни семьи Простаковых, 2) Митрофанушка и его учителя, 3) Проблемы воспитания в комедии «Недоросль».
Чем характеризуется жизнь русского общества 18 века?
Сообщение учащегося:
Фонвизин знал о бесправном положении крепостных крестьян, о вопиющих злоупотреблениях дворян, о произволе и выразил свои политические взгляды в “ Рассуждениях о непременных государственных законах”. Он убежден, что страной должны управлять просвещенные государи, что необходимы законы, которым подчинялись бы и цари, реформы, которые бы ограничили произвол дворян; нужно просвещать и воспитывать дворян. И эти мысли Фонвизина сближали его с просветителями.
- В чем были убеждены просветители, во что верили?
Мир можно изменить, исправить при помощи просвещения, образования, воспитания и закона, верили в разум, большую роль отводили слову. Их убеждения легли в основу классицизма- литературного направления.
- Каков идеал человека для классицистов?
Добродетельный, законопослушный, просвещенный, образованный, воспитанный гражданин, служащий на благо Родины.
Эти идеалы просветительства легли в основу комедии.
Проблемы в комедии «Недоросль»
Проблемы в комедии «Недоросль»
Проблемы в комедии «Недоросль»
Проблемы в комедии «Недоросль»
Эта комедия – бесподобное зеркало.
Фонвизин взял героев «Недоросля»
прямо из житейского омута …
да так и поставил их на сцену
со всей неурядицей их отношений,
со всем беспорядком их
неприбранных инстинктов и интересов.
В.О. Ключевский
Денис Иванович Фонвизин
(1745 – 1792)
В.Г. Белинский :
«В этих честных людях был высказан идеал, к которому должно было стремиться общество…»
Литературная викторина. Д. И. Фонвизин
1. Как первоначально писалась фамилия Фонвизин?
2. Какие три языка выучил в гимназии Фонвизин, что помогло ему впоследствии стать переводчиком?
3. Как изменились с фонвизинских времен значения слов "бригадир" и "недоросль"?
4. Что значит имя Митрофан? В чем комизм фамилий-прозвищ его учителей?
6. Простаковы и Скотинины - нарицательные ("говорящие") фами лии, но в то же время естественные для русского языка и общеупотребительные в обиходе. А как зовут положительных героев? У них имена или фамилии?
7. Какова девичья фамилия Простаковой?
8. Какую издевательскую фразу диктует своему ученику Кутейкин, а тот старательно записывает, ничего не понимая?
9. Какие науки преподает Вральман? В качестве кого он служил
10. Был ли Митрофан набитым дураком и ленивым увальнем?
11. Чем, по мнению Митрофана, отличается существительное от прилагательного? Есть ли в его ответе здравый смысл?
12. Ответ Простаковой на вопрос, зачем нужна география, стал крылатым выражением, как и выражение ее сына об учебе. Процитируйте их.
13. Как оправдывает свою фамилию Скотинин?
14. Какой финальной фразой заканчивается комедия? Кто ее произносит?
Образ Простаковой «стоит на меже трагедии и комедии». Эта невежественная и корыстолюбивая «презлая фурия», безжалостная крепостница по-своему чадолюбива. В финальной сцене, потеряв свою власть над крепостными, она, будучи отвергнута сыном, становится жалкой и униженной.
На протяжении всей комедии Ф. выявляет их скотскую сущность: положительные персонажи то прямо обличают их поступки, то тонко иронизируют над ними. Ф. использует приемы «зоологизации». Например, Кутейкин заставляет Митрофана всему залу объявить, что он «не человек» и даже «не червь», а «скот». Вральману все время кажется, что, живя с господами Простаковыми, он жил «фсе с лошатками». Скотинин, расхваставшись древностью своего рода, попадает в капкан Стародума, согласившись с ним, что его пращур был создан богом несколько раньше Адама (т.е. тогда, когда были созданы скоты). Особенно страшно то, что скотоподобные, невежественные, грубые и жестокие крепостники готовят себе «достойную» смену. (Название комедии, образ Митрофана)
Поступки и реплики Митрофанушки, показавшие его «познания» в российской грамматике, его желание не учиться, а жениться смешны. Но его отношение к Еремеевне, его моментальная готовность «за людей приниматься» (т.е. чинить над ними расправу), его наплевательское отношение к родной матери в заключительной сцене - уже не вызывают смеха: перед нами растет деспот, жестокий крепостник.
Рабство превращает крестьян в холопов, начисто убивая в них все человеческие черты, все достоинство личности. С особой силой проступает это в дворовых. Фонвизин создал образ огромной силы -- рабы Еремеевны. Старая женщина, нянька Митрофана, она живет жизнью собаки: оскорбления, пинки и побои--вот что выпало на ее долю. Она давно утратила даже человеческое имя, ее зовут только ругательными кличками: «бестия», «старая хрычовка», «собачья дочь», «каналья». Надругательства, поношения и унижения сделали из Еремеевны холопа, она потеряла человеческое достоинство и настолько рабски предана своим господам, что забывает об опасности, грозящей ей, защищая Митрофана от Скотинина.
Индивидуализация действующих лиц раскрывается Ф. преимущественно в их языке. Все качества Простаковой отражаются в ее языке. Ее обращение к слугам: «собачья дочь», «бестия», «скот», «воровская харя» и др. Заботливая и ласковая речь в обращении к Митрофану: «Век живи, век учись, друг мой сердешный!», «душенька». Забитый муж ее «рохлею родился», его «ничем не проймешь», ходит он «развеся уши». Язык Простаковой меняется не только в зависимости от адресата, но и от ситуаций. Налет «светскости» при встрече гостей: «рекомендую вам дорогого гостя», «милости просим» и близок к народной речи в ее униженных причитаниях, когда она вымаливает себе прощение: «Ах, мои батюшки, повинную голову меч не сечет. Мой грех! Не погубите меня». Наличие в речи Простаковой просторечья и народной лексики закономерно: необразованность дворян и постоянное общение с крестьянами стирали различия в языке м/у «верхним» и «нижним» сословием. Язык др. отрицательным персонажей также служит раскрытию их социально-психологической сущности, он характерен и индивидуализирован, хотя уступает языку Простаковой в разнообразии.
Основу языка положительных действующих лиц составляет правильный, книжный язык. Речь Стародума бывает афористичной («наглость в женщине есть вывеска порочного поведения»), в ней встречаются архаизмы, она близка к слогу статей и писем самого автора. Т.к. Стародум выражает авторские взгляды. Для Правдина характерны канцеляризмы. В языке молодых людей Милона и Софьи встречаются сентиментальные обороты («тайна моего сердца», «таинство души моей»). Положительные действующие лица воспринимаются как менее колоритные, чем отрицательные персонажи. Но они тоже несли жизненную правду.
В лице Правдина и Стародума впервые на сцене появились положительные герои, которые действуют, осуществляя свои идеалы на практике. Правдин, не желая ограничиваться возмущением, предпринимает реальные шаги к ограничению власти помещиков и, как мы знаем по финалу пьесы, достигает этого. Правдин действует так потому, что верит-- его борьба с рабовладельцами, поддержанная наместником, есть «исполнение тем самым человеколюбивых видов вышней власти», то есть Правдин глубоко убежден в просвещенном характере екатерининского самодержавия. Oн объявляет себя исполнителем его воли, -- так обстоит дело в начале комедии. Вот почему Правдин, зная Стародума, требует от него, чтобы тот шел служить ко двору. «С вашими правилами людей не отпускать от двора, а ко двору призывать надобно». Стародум недоумевает: «Призывать? А зачем?» И Правдин, верный своим убеждениям, заявляет: «Затем, зачем к больным врача призывают». И тогда Стародум, политический деятель, уже понявший, что вера в Екатерину не только наивна, но и губительна, разъясняет Правдину: «Мой друг, ошибаешься. Тщетно звать врача к больным неисцельно: тут врач не пособит, разве сам заразится». Фонвизин заставляет Стародума разъяснять не только Правдину, но и зрителям, что вера в Екатерину бессмысленна, что легенда о ее просвещенном правлении лжива, что Екатерина утвердила деспотический образ правления, что именно благодаря ее политике может процветать в России рабство, могут хозяйничать жестокие Скотинины и Простаковы, которые прямо ссылаются на царские указы о вольности дворянства.
Правдин и Стародум по своему мировоззрению -- воспитанники русского дворянского Просвещения.
В основе «Недоросля» лежит политическая мысль, что в преступлениях Скотининых и Простаковых виновата Екатерина. Вот почему борьбу с Простаковыми ведут частные люди, а не правительство
Внутрисословная дифференциация характера: перед нами три персонажа из народа: Еремеевна, Тришка и Цифиркин. Первая превратилась в рабу и по положению и по сознанию. Тришка еще не сломлен окончательно крепостничеством и пытается перечить самой Простаковой, отлично понимая, что за это его ждет расправа. Служивший государю (отечеству), а не господам, Цифиркин сохранил человеческое достоинство, самоуважение, он отказывается от вознаграждения за безрезультатный труд (обучение Митрофана).
Современники Фонвизина высоко ценили "Недоросля", он восхищал их не только своим удивительным языком, ясностью гражданской позиции автора, новаторством формы и содержания.
По жанру это произведение - классицистическая комедия, в ней соблюдены присущие классицизму требования "трех единств" (места, времени, действия), герои разделяются на положительных и отрицательных, каждый из героев имеет свое амплуа ("резонер", "злодей" и т.д.), однако в нем же налицо и отступления от требований классицистической эстетки, и отступления серьёзные. Так, комедия должна была только веселить, она не могла истолковываться многозначно, двусмысленности в ней быть не могло - а если мы вспомним "Недоросль", то нельзя не признать, что, поднимая в произведении важнейшие социальные вопросы своего времени, автор разрешает их средствами, далёкими от комических: например, в финале произведения, когда, казалось бы, "порок наказан", зритель не может не сочувствовать госпоже Простаковой, которую грубо и жестоко отталкивает неблагодарный Митрофанушка, озабоченный своей собственной судьбой: "Да отвяжись, матушка, как навязалась..." - и в комедию властно вторгается трагический элемент, что было недопустимым.. Да и с "единством действия" всё тоже не так просто в комедии, слишком уж много у неё сюжетных линий, которые никак не "работают" на разрешение основного конфликта, но создают широкий социальный фон, обусловливающий характеры действующих лиц. Наконец, новаторство Фонвизина сказалось и в языке комедии "Недоросль", речь героев очень сильно индивидуализирована, в ней присутствуют и фольклоризмы, и просторечие, и высокий стиль (Стародум, Правдин), что тоже нарушает классицистические каноны создания речевых характеристик персонажей. Можно, подводя итоги, сделать вывод о том, что комедия Фонвизина "Недоросль" стала подлинно новаторским для своего времени произведением, автор раздвинул рамки эстетики классицизма, подчинив ее разрешению поставленной перед собой задачи: гневно высмеять пороки современного ему общества, избавить его от "злонравия", способного уничтожить и душу человека, и общественную мораль.
Проведем анализ системы образов комедии "Недоросль", которая, как того и требовала эстетика классицизма, представляет собой два прямо противоположных "лагеря" - положительных и отрицательных героев. Здесь также можно заметить определенное отступление от канонов, оно проявляется в том, что несет в себе двойственность, их практически невозможно отнести чисто к положительным или чисто к отрицательным героям. Вспомним одного из учителей Митрофанушки - Кутейкина. С одной стороны, он терпит унижения со стороны госпожи Простаковой и своего ученика, с другой - не прочь, коль подвернется возможность, "урвать свой кусочек", за что и подвергается осмеянию. Или "мама Митрофана" Еремеевна: её всячески поносит и унижает хозяйка, она покорно терпит, но, забыв себя, бросается на защиту Митрофанушки от дяди, и делает это не только из страха перед наказанием...
Как уже отмечалось, Фонвизин новаторски изображает свою главную героиню - госпожу Простакову. Уже с самых первых сцен комедии перед нами - деспот, который ни с кем и ни с чем не желает считаться. Она грубо навязывает всем свою волю, подавляет и унижает не только крепостных, но и своего мужа (как тут не вспомнить "сон в руку" Митрофана о том, как "матушка" колотит "батюшку"?..), она тиранит Софью, она хочет заставить ее выйти замуж сначала за своего брата Тараса Скотинина, а потом, когда выясняется, что Софья теперь богатая невеста, - за своего сына. Будучи сама человеком невежественным и бескультурным (с какой гордостью она заявляет: "Прочтите его сами! Нет, сударыня, я, благодаря бога, не так воспитана. Я могу письма получать, а читать их всегда велю другому"!), она презирает образование, хотя и пытается учить сына, но делает это только потому, что хочет обеспечить его будущее, да и чего стоит "обучение" Митрофана, каким оно представлено в комедии? Правда, мать его убеждена: "Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка"...
Госпоже Простаковой присущи хитрость и изворотливость, она упорно стоит на своем и убеждена, что "мы свое возьмем" - и готова совершить преступление, похитить Софью и против её воли выдать замуж за мужчину из "рода Скотининых". Когда же она встречает отпор, то одновременно и пытается вымолить прощение, и обещает наказание тем из своих людей, по оплошности которых сорвалось "предприятие", в чем ее готов активно поддержать Митрофанушка: "За людей приниматься?". Разительно "превращение" госпожи Простаковой, которая только что на коленях униженно умоляла простить её, и, получив прошение, "вскочив с коленей", с жаром обещает: "Ну! Теперь-то я дам зорю канальям своим людям. Теперь-то я всех переберу поодиночке. Теперь-то допытаюсь, кто из рук ее выпустил. Нет, мошенники! Нет, воры! Век не прощу, не прощу этой насмешки". Сколько сладострастия в этом троекратном "теперь-то", и как по-настоящему страшно становится от ее просьбы: "Дай мне сроку хотя на три дни (В сторону) Я дала бы себя знать…".
Однако, как уже отмечалось, в образе Простаковой есть некая двойственность. Она глубоко и преданно любит сына, готова ради него на всё. Виновна ли она в том, что свою любовь к нему она сравнивает с любовью собаки к щенятам "Слыхано ли, чтоб сука щенят своих выдавала?"? Нельзя ведь забывать, что она из рода Скотининых-Приплодиных, где такая полуживотная любовь и была единственно возможной, откуда же ей-то быть другой? Вот она и уродует душу Митрофана своей слепой любовью, сын всячески угождает ей, а она и счастлива тем, что он ее "любит"... До тех пор, пока он не отшвыривает ее от себя, потому что теперь она ему не нужна, и даже те люди, которые только что осуждали госпожу Простакову, сочувствуют ей в её материнском горе...
Образ Митрофана создан Фонвизиным также не совсем традиционно. "Недоросль", которому нравится быть "маленьким", который старательно пользуется отношением к себе матери, не так-то прост и глуп, как может показаться на первый взгляд. Он научился использовать любовь родителей к себе для своей выгоды, он хорошо знает, как добиться своего, он убежден, что имеет право на всё, чего ему хочется. Эгоизм Митрофанушки является движущей силой его поступков, но в герое есть и жестокость (вспомним его реплику о "людях"), и изворотливость (чего стоят его рассуждения о "двери"), и барское презрение к людям, в том числе и к матери, у которой он при случае ищет помощи и защиты. Да и отношение его к образованию столь пренебрежительно только потому, что он не видит реальной пользы от него. Вероятно, когда он "послужит", он - если это будет выгодно - переменит свое отношение к образованию, потенциально он готов ко всему: "По мне, куда велят". Следовательно, образу Митрофана в комедии "Недоросль" также присущ определённый психологизм, как и образу Простаковой, что является новаторским подходом Фонвизина к созданию отрицательных образов, которые должны были быть только "злодеями".
В создании положительных образов драматург более традиционен. Каждый из них представляет собой выражение определённой идеи, и в рамках утверждения этой идеи создаётся образ-персонаж. Практически положительные образы лишены индивидуальных черт, это присущие классицизму образы-идеи; Софья, Милон, Стародум, Правдин - это не живые люди, а выразители "определенного типа сознания", они представляют передовую для своего времени систему взглядов на отношения между супругами, общественное устройство, сущность человеческой личности и человеческое достоинство.
Во времена Фонвизина особую симпатию у зрителей вызывал образ Стародума в комедии "Недоросль". Уже в самой "говорящей" фамилии персонажа автор подчёркивал противопоставление "века нынешнего веку минувшему": в Стародуме видели человека эпохи Петра I, когда "В тогдашнем веке придворные были воины, да воины не были придворные" Мысли Стародума о воспитании, о путях, которыми человек может достигать славы и благополучия, о том, каким надлежит быть государю вызывали горячий отклик у значительной части зрителей, которые разделяли передовые убеждения автора комедии, при этом особую симпатию к образу героя вызывало то, что он не просто провозглашал эти передовые идеи - по пьесе выходило, что он собственной жизнью доказал правильность и выигрышность для человека такого поведения. Образ Стародума был тем идейным центром, вокруг которого объединялись положительные герои комедии, выступившие против господства морали Скотининых-Простаковых.
Правдин, государственный чиновник, воплощает идею государственности, которая оберегает интересы просвещения, народа, которая стремится активно изменить жизнь к лучшему. Опека над имением Простаковой, которую волею императрицы назначает Правдин, вселяет надежду на то, что правительница России способна встать на защиту тех из своих подданных, кто всего более в этой защите нуждается, а решительность, с которой Правдин проводит преобразования, должна была убедить зрителя, что высшая власть заинтересована в улучшении жизни народа. Но как тогда понять слова Стародума в ответ на призыв Правдина служить при дворе: "Тщетно звать врача к больным неисцельно"? Вероятно, то, что за Правдиным стояла Система, которая подтвердила своё нежелание и неумение проводить реальные преобразования, а Стародум представлял в пьесе себя самого, отдельного человека, и объясняло, почему образ Стародума воспринимался зрителями с гораздо большим сочувствием, чем образ "идеального чиновника".
История любви Милона и Софьи - это типично классицистическая история любви двух благородных героев, каждый из которых отличается высокими нравственными качествами, поэтому их отношения и выглядят так искусственно, хотя, на фоне "скотининского" отношения к той же Софье ("Друг ты мой сердешный! коли у меня теперь, ничего не видя, для каждой свинки клевок особливый, то жене найду светёлку") она и в самом деле представляет собой образец высокого чувства нравственных, образованных, достойных молодых людей, противопоставленный "плодовитости" отрицательных героев.
Пушкин называл Фонвизина "сатиры смелым властелином", и комедия "Недоросль", анализ которой мы провели, полностью подтверждает эту оценку творчества писателя. В ней авторская позиция Фонвизина выражена совершенно однозначно, писатель отстаивает идеи просвещенного абсолютизма, он делает это в высшей степени талантливо, создавая убедительные художественные образы, значительно расширяя рамки эстетики классицизма, новаторски подходя к сюжету произведения, к созданию образов-персонажей, часть из которых не просто представляет собой выражение определенных социально-политических идей, а обладает ярко выраженной психологической индивидуальностью, выражает противоречивость человеческой природы. Всё это и объясняет огромное значение творчества Фонвизина и комедии "Недоросль" для русской литературы XVIII века, успех произведения у современников и его значительное влияние на последующее развитие русской драматургии.
История интерпретации комедии «Недоросль» за истекшие два века – от первых критических отзывов XIX в. до фундаментальных литературоведческих трудов XX в. – неукоснительно возвращает любого исследователя к одному и тому же наблюдению над поэтикой фонвизинского шедевра, своеобразному эстетическому парадоксу комедии, суть которого литературоведческая традиция видит в разном эстетическом достоинстве этически полярных персонажей. Критерием же этого достоинства традиция считает не что иное, как жизнеподобие: яркий, достоверный, пластичный образ порока признается более художественно полноценным, чем бледная идеологизированная добродетель:
В. Г. Белинский: «В комедии его [Фонвизина] нет ничего идеального, а следовательно, и творческого: характеры дураков в ней – верные и ловкие списки с карикатур тогдашней действительности; характеры умных и добродетельных – риторические сентенции, образы без лиц».
П. А. Вяземский : «Все прочие [кроме Простаковой] лица второстепенные; иные из них совершенно посторонние, другие только примыкают к действию. ‹…› Из сорока явлений, в числе коих несколько довольно длинных, едва ли найдется во всей драме треть, и то коротких, входящих в состав самого действия».
Цитированные наблюдения над поэтикой «Недоросля» четко выявляют эстетические параметры двух антагонистических групп персонажей комедии: с одной стороны, словесная живопись и «живая жизнь» в пластически достоверной бытовой среде, с другой – ораторство, риторика, резонерство, говорение. Эти два семантических центра очень точно определяют и природу художественной специфики разных групп персонажей как разных типов художественной образности, и русскую литературную традицию, к которой эти типы восходят. Нужно ли говорить, что общие принципы конструкции художественных образов «Недоросля» обусловлены все теми же ценностными ориентациями и эстетическими установками живописательной пластической сатиры (комедии) и идеологизированно-бесплотной оды (трагедии)!
В центр эстетики и поэтики «Недоросля» выдвигается специфика его драматургического слова, изначально и принципиально двузначного и двусмысленного.
Первое свойство, которое драматургическое слово комедии предлагает своему исследователю, – это его очевидная каламбурная природа. Речевая стихия «Недоросля» – поток вольных и невольных каламбуров, среди которых особенно продуктивен прием разрушения фразеологизма, сталкивающий традиционно-условленное переносное с прямым буквальным значением слова или словосочетания:
Скотинин. ‹…› а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, которая, став на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целою головою (I,5); Скотинин. ‹…› да я, слышь, то сделаю, что все затрубят: в здешнем-де околотке и житье одним свиньям (II,3).
Игра смыслами недоступна Скотинину: более того, что свиньи его очень большого роста, а лоб дяди Вавилы Фалалеича невероятно крепок на излом, он сказать не хочет и не может. Точно так же и г-н Простаков, заявляя, что «Софьюшкино недвижимое имение нам к себе придвинуть не можно» (1,5), имеет в виду реальное перемещение по физическому пространству, а Митрофан, отвечающий на вопрос Правдина: «А далеко ли вы в истории?» очень точным указанием конкретного расстояния: «В иной залетишь за тридевять земель, за тридесято царство» (IV,8), совсем не намерен острить, играя значениями слов «история» (учебная дисциплина и жанр лубочной литературы) и «далеко» (количество знаний и протяженность пространства).
Иное дело Милон, Правдин и Стародум. В их устах слово «крепколобый» звучит приговором умственным способностям Скотинина, а вопрос «Далеко ли вы в истории?» предполагает ответ, очерчивающий объем знаний. И это деление смыслов каламбурного слова между персонажами разных групп приобретает значение характерологического художественного приема. Тот уровень смысла, которым пользуется персонаж, начинает служить его эстетической характеристикой:
Правдин. Когда же у вас могут быть счастливы одни только скоты, то жене вашей от них и от вас будет худой покой. Скотинин. Худой покой? ба! ба! ба! Да разве светлиц у меня мало? Для нее одной отдам угольную с лежанкой (II,3); Г-жа Простакова. Убирала покои для твоего любезного дядюшки (II,5); Правдин. ‹…› гость ваш теперь только из Москвы приехал и что ему покой гораздо нужнее похвал вашего сына. ‹…› Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Все готово. Сама для тебя комнату убирала (III,5).
Сравните с речь Правдина и словарь Стародума, Милона и Софьи, почти сплошь состоящий из подобных абстрактных понятий, которые, как правило, относятся к сфере духовной жизни (воспитание, научение, сердце, душа, ум, правила, почтение, честь, должность, добродетель, счастье, искренность, дружба, любовь, благонравие, спокойствие, храбрость и неустрашимость), чтобы убедиться: синонимические отношения внутри этой группы персонажей тоже складываются на основе одного и того же уровня владения словом и его смыслом. Эта синонимия поддержана идеей не столько кровного, сколько духовно-интеллектуального родства, реализованного в словесном мотиве «образа мыслей», который и связывает между собой добродетельных героев «Недоросля»: «Стародум (читает). Возьмите труд узнать образ мыслей его» (IV,4).
Для героев этого ряда «образ мыслей» становится в полном смысле слова образом действия: поскольку иначе как в процессе говорения (или письменного сообщения) образ мыслей узнать невозможно, диалоги Правдина, Стародума, Милона и Софьи между собой оборачиваются полноценным сценическим действием, в котором сам акт говорения приобретает драматургическое значение, поскольку для этих героев именно говорение и словесные операции на уровне общих понятий имеют характерологические функции.
И точно так же, как кровные родственники Простаковы-Скотинины вбирают в свой круг посторонних по признаку уровня владения словом в его вещном, предметном смысле (Кутейкин), так и круг духовных единомышленников Стародум-Правдин-Милон-Софья охотно размыкается навстречу идеологическому собрату Цыфиркину, который руководствуется в своих поступках теми же самыми понятиями чести и должности:
Цыфиркин. За службу деньги брал, по-пустому не бирал и не возьму. Стародум. Вот прямой добрый человек! ‹…› Цыфиркин. Да за что, ваше благородие, жалуете? Правдин. За то, что ты не походишь на Кутейкина (V,6).
На эту же самую иерархию смыслов работают и семантические центры номинации персонажей. Их значащие имена и фамилии возводят одну группу к вещному ряду – Простаковы и Скотинины просты и скотоподобны, а примкнувший к ним Кутейкин ведет свой именной генезис от ритуального блюда кутьи; тогда как имена и фамилии их антагонистов восходят к понятийно-интеллектуальным категориям: Правдин – правда, Стародум – дума, Милон – милый, Софья – мудрость. Да ведь и Цыфиркин обязан своей фамилией как-никак не только профессии, но и абстракции – цифре. Так люди-предметы и люди-понятия, объединенные внутри группы синонимической связью, вступают в межгрупповые антонимические отношения. Так в комедии именно каламбурным словом, которое само себе синоним и антоним, сформированы два типа художественной образности – бытовые герои и герои-идеологи – восходящие к разным литературным традициям, в одинаковой мере односторонним и концептуальным по создаваемой ими модели действительности, но и в равной же мере художественным – традициям сатирической и одической образности.
Жанровые традиции сатиры и оды в комедии «Недоросль»
Двоение типов художественной образности «Недоросля», обусловленное каламбурно двоящимся словом, актуализирует практически все формообразующие установки двух старших литературных традиций XVIII в. (сатиры и оды) в пределах текста комедии.
Сам способ существования на сцене антагонистических персонажей комедии, который предполагает определенный тип связи человека со средой в ее пространственно-пластическом и вещном воплощениях, воскрешает традиционную оппозицию сатирического и одического типов художественной образности. Герои комедии четко делятся на сатирико-бытовых «домоседов» и одических «странствователей».
Оседлость Простаковых-Скотининых подчеркивается их постоянной прикрепленностью к замкнутому пространству дома-поместья, образ которого вырастает из словесного фона их реплик во всех своих традиционных компонентах: крепостная деревня («Г-жа Простакова. ‹…› я вас теперь искала по всей деревне» – II,5), господский дом с его гостиной, которую являет собой сценическая площадка и место действия «Недоросля», надворные постройки («Митрофан. Побегу-тка теперь на голубятню» – 1,4; «Скотинин. Пойти было прогуляться на скотный двор» – 1,8) – все это окружает бытовых персонажей «Недоросля» пластически достоверной средой жилища.
Динамизм образа Стародума делает его подлинным человеческим генератором и первопричиной всех происшествий «Недоросля». И по этой линии возникают уже вполне драматургические ассоциации: в трагедии возмутитель спокойствия также приходил извне; в дофонвизинской же комедии функцией внешней силы была, напротив, гармонизация отклонившегося от нормы мира. Функцию Стародума составляет и то, и другое; он не только возмущает спокойствие простаковской обители, но и способствует разрешению конфликта комедии, в чем деятельное участие принимает и Правдин.
Любопытно, что сатирическая пространственная статика бытовых и одическая динамика идеологизированных героев «Недоросля» дополняется картиной наследования одо-сатирических образных структур и в том, что касается их сценической пластики, только с зеркальной меной категорий динамики и статики. В стане обличаемых домоседов царит интенсивное физическое действие, более всего наглядное во внешнем пластическом рисунке ролей Митрофана и г-жи Простаковой, которые то и дело куда-то бегут и с кем-то дерутся (в этой связи уместно вспомнить и две сценические драки, Митрофана и Еремеевны со Скотининым и Простаковой со Скотининым):
Митрофан. Побегу-тка теперь на голубятню (I,4); (Митрофан, стоя на месте, перевертывается.) Вральман. Уталец! Не постоит на месте, как тикой конь пез усды! Ступай! Форт! (Митрофан убегает.) (III,8); Г-жа Простакова. С утра до вечера, как за язык повешена, рук не покладываю: то бранюсь, то дерусь (I,5); Г-жа Простакова (бегая по театру в злобе и в мыслях) (IV,9).
Совсем не то – добродетельные странствователи, из которых наибольшую пластическую активность проявляет Милон, дважды вмешивающийся в драку («разнимает г-жу Простакову со Скотининым» – III,3 и «отталкивая от Софьи Еремеевну, которая за нее было уцепилась, кричит к людям, имея в руке обнаженную шпагу» – V,2), да еще Софья, несколько раз совершающая взрывные, импульсивные движения на сцене: «Софья (бросаясь в его объятия). Дядюшка!» (II,2); «(Увидев Стародума, к нему подбегает » (IV,1) и «бросается» к нему же со словами: «Ах, дядюшка! Защити меня!» (V.2). В остальном они пребывают в состоянии полной сценической статики: стоя или сидя ведут диалог – так же, как и «два присяжных оратора». Помимо нескольких ремарок, отмечающих входы и выходы, пластика Правдина и Стародума практически никак не охарактеризована, а их действия на сцене сводятся к говорению или чтению вслух, сопровождаемому типично ораторскими жестами:
Стародум (указывая на Софью). Приехал к ней, ее дядя Стародум (III,3); Стародум (указав на г-жу Простакову). Вот злонравия достойные плоды! (V, явл. последнее).
Таким образом, и общий признак типа сценической пластики разводит персонажей «Недоросля» по разным жанровым ассоциациям: Стародум, Правдин, Милон и Софья сценически статуарны, как образы торжественной оды или герои трагедии; их пластика полностью подчинена акту говорения, которое и приходится признать единственной свойственной им формой сценического действия. Семейство Простаковых-Скотининых деятельно и подвижно, подобно персонажам сатиры и комедии; их сценическая пластика динамична и носит характер физического действия, которое лишь сопровождается называющим его словом.
Такую же сложность жанровых ассоциаций, колебание на грани типов одической и сатирической образности можно отметить и в вещной атрибутике «Недоросля», довершающей переход разных типов художественной образности в их человеческом воплощении к мирообразу комедии в целом. Еда, одежда и деньги сопровождают каждый шаг Простаковых-Скотининых в комедии:
Еремеевна. ‹…› пять булочек скушать изволил. Митрофан. Да что! Солонины ломтика три, да подовых не помню, пять, не помню, шесть (I,4); Г-жа Простакова (осматривая кафтан на Митрофане). Кафтан весь испорчен (I,1); Простаков. Мы ‹…› взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением как над своим (I,5); Скотинин и оба Простаковы. Десять тысяч! (I,7); Г-жа Простакова. Этому по триста рубликов на год. Сажаем за стол с собою. Белье его наши бабы моют. (I,6); Г-жа Простакова. Кошелек повяжу для тебя, друг мой! Софьюшкины денежки было бы куды класть (III,6).
Еда, одежда и деньги выступают в своей простой физической природе предметов; вбирая в свой круг простаковскую бездуховную плоть, они усугубляют то самое свойство персонажей этой группы, в котором литературоведческая традиция видит их «реализм» и эстетическое преимущество перед героями-идеологами – их чрезвычайную физическую достоверность и, так сказать, материальный характер. Другое дело, так ли достойно, пусть даже только с эстетической точки зрения, выглядело это свойство для зрителя XVIII в., для которого подобная материальность была образом не только вторичной, но и бесспорно не должной отрицаемой действительности.
Что же касается вещных ореолов персонажей другого ряда, здесь дело обстоит более сложно. Через руки всех героев-идеологов проходят письма, приобщающие их к субстанциальному, бытийному уровню драматургического действия. Их способность читать (т. е. заниматься духовной деятельностью) так или иначе актуализируется в сценическом действии комедии при помощи читаемых на сцене (Софья, читающая трактат Фенелона «О воспитании девиц») или за сценой («Софьюшка! Очки мои на столе, в книге» – IV,3) книг. Так оказывается, что именно вещи – письма, очки и книги, преимущественно связанные с образами героев-идеологов, как раз и выводят их из пределов быта в бытийную область духовной и интеллектуальной жизни. То же самое относится и к другим появляющимся в их руках предметам, которые в этой позиции стремятся как можно скорее отречься от своей материальной природы и перейти в сферы аллегорические, символические и нравственные, как это было свойственно немногим вещным атрибутам трагедийного действия до Фонвизина:
Правдин. Итак, вы отошли от двора ни с чем? (открывает свою табакерку). Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублей. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку ‹…›. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно: мою душу, мою честь, мои правила (III,1).
И если деньги для Простаковых и Скотинина имеют смысл цели и вызывают чисто физиологическую жажду обладания, то для Стародума они средство приобретения духовной независимости от материальных условий жизни: «Стародум. Я нажил столько, чтобы при твоем замужестве не остановляла нас бедность жениха достойного (III,2)».
Если члены семейства Простаковых в своем материальном мире едят солонину и подовые пироги, пьют квас, примеряют кафтаны и гоняют голубей, дерутся, считают единожды един на пальцах и водят указкой по страницам непонятной книги, за чужими деревеньками присматривают как за своими, вяжут кошельки для чужих денег и пытаются умыкать чужих невест; если эта плотная материальная среда, в которую человек входит на правах однородного элемента, отторгает от себя всякое духовное деяние как чужеродное, то мир Правдина, Стародума, Милона и Софьи подчеркнуто идеален, духовен, нематериален. В этом мире способом связи между людьми становится не семейное сходство, как между Митрофаном, Скотининым и свиньей, а единомыслие, факт которого устанавливается в диалогическом акте сообщения своих мнений. В этом мире господствуют признанно-трагедийные идеологемы добродетели, чести и должности, с идеальным содержанием которых сравнивается образ мыслей каждого человека:
Правдин. Вы даете чувствовать истинное существо должности дворянина (III,1); Софья. Я теперь живо чувствую и достоинство честного человека, и его должность (IV,2); Стародум. Вижу в нем сердце честного человека (IV,2); Стародум. Я друг честных людей. Это чувство вкоренено в мое воспитание. В твоем вижу и почитаю добродетель, украшенную рассудком просвещенным (IV,6); Правдин. Я от должности никак не отступлю (V,5).
Среди героев-идеологов постоянно осуществляется духовное совершенствование людей: Правдин избавляется от своих политических иллюзий, воспитуемая девица на глазах у зрителей прочитывает книжку о своем воспитании, делая из нее соответствующие выводы, и даже Стародум – хоть и во внесценическом акте, о котором он только повествует, – все же представлен в процессе духовного роста:
Стародум. Опыты жизни моей меня к тому приучили. О, если б я ранее умел владеть собою, я имел бы удовольствие служить долее отечеству. ‹…› Тут увидел я, что между людьми случайными и людьми почтенными бывает иногда неизмеримая разница ‹…› (III,1).
Единственное действие населяющих этот мир людей – чтение и говорение, восприятие и сообщение мыслей – заменяет все возможные действия драматургических персонажей. Таким образом, мир мысли, понятия, идеала как бы вочеловечивается на сцене «Недоросля» в фигурах частных людей, чьи телесные формы вполне факультативны, поскольку они служат лишь проводниками акта мышления и перевода его в материю звучащего слова. Так вслед за двоением слова на предметное и понятийное, системы образов – на бытовых героев и героев-идеологов двоится на плоть и дух мирообраз комедии, но комедия при этом продолжает оставаться одной и той же. И это подводит нас к проблеме структурного своеобразия того общего, целостного мирообраза, который складывается в едином тексте двоящейся образности «Недоросля».
Каламбурное слово смешно своей вибрацией, совмещающей несоединимые смыслы в одной общей точке, осознание которой порождает гротескную картину абсурда, бессмыслицы и алогизма: когда нет определенного, однозначного смысла, возникает двусмысленность, оставляющая склонности читателя принять одно или другое из значений; но та точка, в которой они встречаются, – нонсенс: если не да и не нет (и да и нет), то что? Эта относительность смысла является одним из наиболее универсальных словесных лейтмотивов «Недоросля». Можно сказать, что вся комедия находится в этой точке пересечения смыслов и рождаемого им абсурдного, но чрезвычайно жизнеподобного образа действительности, который в равной мере определяется не одним, а сразу двумя, и притом противоположными мирообразами. Это гротескное мерцание действия «Недоросля» на грани достоверной реальности и абсурдного алогизма находит себе в комедии, в самом ее начале, своеобразное воплощение в вещи: знаменитом кафтане Митрофана. В комедии так ведь и остается неясным, каков же этот кафтан на самом деле: узок он («Г-жа Простакова. Он, вор, везде его обузил» – I,1), широк ли («Простаков (от робости запинаясь). Me… мешковат немного…» – I,3), или же, наконец, впору Митрофану («Скотинин. Кафтанец, брат, сшит изряднехонько» – I,4).
В этом аспекте принципиальное значение приобретает и название комедии. «Недоросль» – многофигурная композиция, и Митрофан отнюдь не является главным ее героем, поэтому относить название только и исключительно к нему текст не дает никаких оснований. Недоросль – это еще одно каламбурное слово, покрывающее весь мирообраз комедии своим двоящимся значением: по отношению к Митрофану слово «недоросль» выступает в своем предметном терминологическом смысле, поскольку актуализирует физиологический количественный признак – возраст. Зато в своем понятийном значении оно качественно характеризует другой вариант мирообраза: молодая поросль русских «новых людей» – тоже недоросль; плоть без души и дух без плоти равно несовершенны.
Противостояние и рядоположение двух групп персонажей в комедии подчеркивает одно их общее свойство: и те, и другие располагаются как бы на грани бытия и существования: физически существующие Простаковы-Скотинины бездуховны – и, значит, их нет с точки зрения преданного бытийной идее сознания XVIII в.; обладающие высшей реальностью идеи Стародум и К? лишены плоти и быта – и, значит, их в каком-то смысле тоже нет: добродетель, не живущая во плоти, и лишенный бытия порок оказываются в равной степени миражной жизнью.
Это парадоксальное и абсурдное положение точнейшим образом воспроизводит общее состояние русской реальности 1760-1780-х гг., когда в России как бы была просвещенная монархия («Наказ Комиссии о сочинении проекта Нового уложения», существующий как текст, но не как законодательный быт и правовое пространство), но на самом деле ее не было; как бы существовали законы и свобода (указ об опеке, указ о взятках, указ о вольности дворянской), но на самом деле их не было тоже, поскольку одни указы не работали на практике, а именем других творились величайшие беззакония.
Здесь – обнаруженный впервые Фонвизиным и воплощенный чисто художественными средствами глубокий корень, мягко говоря, «своеобразия» русской реальности нового времени – катастрофический раскол между словом и делом, которые, каждое само по себе, порождают разные реальности, ни в чем не совмещающиеся и абсолютно противоположные: идеальная реальность права, закона, разума и добродетели, существующая как чистая бытийная идея вне быта, и бытовая безыдейная реальность произвола, беззакония, глупости и порока, существующая в качестве повседневной житейской практики.
Экзамен: Русская литература 18 века
"Недоросль" - первая социально-политическая комедия на русской сцене.
Художественное своеобразие "Недоросля" определяется тем, что в пьесе сочетаются черты классицизма и реализма. Формально Фонвизин оставался в рамках классицизма: соблюдение единства места, времени и действия, условное деление персонажей на положительных и отрицательных, схематизм в изображении положительных, "говорящие фамилии", черты резонерства в образе Стародума и так далее. Но, в то же время, он сделал определенный шаг в направлении к реализму. Это проявляется в точности воспроизведения провинциального дворянского типа, социальных отношений в крепостной деревне, верность воссоздания типических черт отрицательных персонажей, жизненная достоверность образов. Впервые в истории русской драматургии любовная интрига была отодвинута на второй план и приобрела второстепенное значение.
Комедия Фонвизина - явление новое, потому что она написана на материале русской действительности. Автор новаторски подошел к проблеме характера героя, первый из русских драматургов стремился к его психологизации, к индивидуализации речи персонажей(здесь стоит примести примеры по тексту!).
"В свое произведение Фонвизин вводит биографии героев, комплексно подходит к решению проблемы воспитания, обозначая триединство этой проблемы: семья, учителя, среда, то есть, проблема воспитания поставлена здесь как социальная проблема. Все это позволяет сделать вывод, что "Недоросль" - произведение просветительского реализма.
К. В. Писарев: "<...> Фонвизин стремился к обобщению, типизации действительности. В отрицательных образах комедии ему это блестяще удалось. <...> Положительным персонажам "Недоросля" явно недостает художественной и жизнеподобной убедительности. <...> Созданные им образы не облеклись живой человеческой плотью и, действительно, являются своего рода рупорами для "голоса", "понятий" и "образа мыслей" как самого Фонвизина, так и лучших представителей его времени"
Критики сомневались в искусстве Фонвизина строить драматическое действие и говорили о наличии в ней "лишних" сцен, не укладывающихся в действие, которое непременно должно быть единым:
П. А. Вяземский: "Все прочие [кроме Простаковой] лица второстепенные; иные из них совершенно посторонние, другие только примыкают к действию. <...> Из сорока явлений, в числе коих несколько довольно длинных, едва ли найдется во всей драме треть, и то коротких, входящих в состав самого действия"
А. Н. Веселовский: "<...> неумелость строения пьесы, навсегда оставшаяся слабой стороной фонвизинского писательства, несмотря на школу европейских образцов <...>"; "Широко развившееся желание говорить не образами, а риторикой <...> порождает застой, замирание, и зритель узнает тогда взгляд Милона на истинную неустрашимость на войне и в мирной жизни, тогда государи слышат неприкрашенную правду от добродетельных людей, или мысли Стародума о воспитании женщин..."
Слово, исходный конструктивный материал драмы подчеркнуто выступает в "Недоросле" в двоящихся функциях: в одном случае акцентирована живописательная, пластически-изобразительная функция слова (отрицат. персонажи), создающего модель мира физической плоти, в другом - его самоценная и самостоятельная идеально-понятийная природа(положит. персонажи), для которой человеческий персонаж нужен лишь как посредник, переводящий бесплотную мысль в материю звучащего слова. Так в центр эстетики и поэтики "Недоросля" выдвигается специфика его драматургического слова, изначально и принципиально двузначного и двусмысленного.
каламбурная природа слова
Прием разрушения фразеологизма, сталкивающий традиционно-условленное переносное с прямым буквальным значением слова или словосочетания.
Если домашнее задание на тему: » Художественное своеобразие комедии «Недоросль» Специфика художественного метода Фонвизина-драматурга оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.
Пастух у Ручейка пел жалобно, в тоске, Свою беду и свой урон невозвратимый: Ягненок у него любимый Недавно утонул в
Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им
Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)
Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.
Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое
