После смерти в 1985 г. Черненко к власти пришел Михаил Горбачев. К тому времени СССР уже находился на грани глубокого кризиса, как в экономике, так и в социальной сфере. Эффективность общественного производства неуклонно снижалась, тяжким бременем на экономике страны лежала гонка вооружений. Фактически в обновлении нуждались все сферы жизни общества. Сложное положение СССР явилось причиной перестройки, а так же, изменения внешней политики страны. Современные историки выделяют следующие этапы перестройки:
В период начала перестройки с 1985 по 1986 гг. существенных изменений в организации управления страной не было. В регионах власть, по крайней мере, формально, принадлежала Советам, а на высшем уровне – Верховному Совету СССР. Но, в этот период уже слышались заявления о гласности и борьбе с бюрократией. Постепенно начался процесс переосмысления международных отношений. Значительно уменьшилась напряженность в отношениях СССР – США.
Масштабные изменения начались несколько позднее – с конца 1987 года. Этот период характеризуется небывалой свободой творчества, развитием искусства. На телевидении выходят авторские публицистические программы, журналы печатают материалы, пропагандирующие идеи реформ. В тот же время, явно обостряется политическая борьба. Начинаются серьезные преобразования в сфере государственной власти. Так, в декабре 1988 г., на 11 внеочередной сессии Верховного Совета принимается закон «Об изменениях и дополнениях к Конституции». Закон внес изменения в избирательную систему, введя принцип альтернативности.
Однако наиболее бурным оказался третий период перестройки в СССР. В 1989 г. полностью выводятся из Афганистана советские войска. Фактически СССР перестает поддерживать социалистические режимы на территории других государств. Лагерь социалистических стран рушится. Важнейшим, знаковым, событием того периода является падение Берлинской стены и объединение Германии.
Партия постепенно утрачивает реальную власть и свое единство. Начинается ожесточенная борьба фракций. Критике подвергается не только сложившаяся в СССР ситуация, но и сами основы идеологии марксизма, а так же октябрьская революция 1917 г. Формируется множество оппозиционных партий и движений.
На фоне жесткой политической борьбы в этот период перестройки Горбачева начинается раскол и в сфере интеллигенции, среди деятелей искусства. Если часть их была критически настроена по отношению к происходящим в стране процессам, то другая часть оказывает всестороннюю поддержку Горбачеву. На фоне невиданной то этого времени политической и социальной свободы значительно уменьшаются объемы финансирования, как искусства, так и науки, образования, многих отраслей производства. Талантливые ученые в подобных условиях уезжают работать за рубеж, или же превращаются в бизнесменов. Множество НИИ и КБ прекращают свое существование. Развитие наукоемких отраслей замедляется, а позже и совсем останавливается. Пожалуй, ярчайшим примером этого может стать проект «Энергия – Буран», в рамках которого был создан уникальный космический челнок многоразового использования «Буран», совершивший единственный полет.
Материальное положение большинства граждан постепенно ухудшается. Так же, происходит обострение межнациональных отношений. Многие культурные и политические деятели начинают говорить о том, что перестройка изжила себя.
Последствия перестройки крайне неоднозначны и многоплановы. Безусловно, получение обществом социальных и политических свобод, гласность и реформирование планово-распределительной экономики являются положительными моментами. Однако, процессы, происходившие в период перестройки в СССР 1985 – 1991 гг., привели к распаду СССР и обострению тлевших долгое время межнациональных конфликтов. Ослаблению власти, как в центре, так и на местах, резкому снижению уровня жизни населения, подрыву научной базы и так деле. Несомненно, итоги перестройки и ее значение еще не раз будут переосмыслены будущими поколениями.
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Введение
1. Причины и инициаторы перестройки в СССР
2. Ускорение
3. Виды революций
4. Начало перестройки
5. Анализ механизма перестройки
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Две важнейшие проблемы стояли перед Михаилом Горбачёвым: застой в экономике и программа СОИ. Менее богатый, чем США, СССР тратил на военные нужды намного большую долю своего бюджета. Собственно, одна из целей США в гонке вооружений и заключалась в том, чтобы экономически обескровить Советский Союз. Программа СОИ была крайне дорогостоящей и едва ли полностью осуществимой для США, а у СССР вообще не было средств для создания эквивалентных систем оружия. Невозможность дать адекватный ответ на американский вызов влекла за собой проигрыш холодной войны. Военная мощь опирается на широкий экономический базис. Значит, нужно было преодолеть застой, чтобы сделать рывок в гонке вооружений.
Здесь, вопреки воле Горбачёва, старавшегося не более, чем улучшить социализм, сработала старая закономерность: военное поражение повлекло за собой перемены в государственном строе.
На пленуме ЦК КПСС в апреле 1985г. Шубин А.В. «Парадоксы Перестройки: неиспользованный шанс СССР»; М., 2005г. Шубин А.В. «Парадоксы Перестройки: неиспользованный шанс СССР»; М., 2005г. он заявил о необходимости ускорить социально-экономическое развитие страны - за счёт более полного использования производственных мощностей и укрепления трудовой дисциплины, т.е. потенциала социалистической системы.
Экономические и политические реформы в России были неизбежны.
Планово-директивная экономика сталинского образца нуждалась в реформировании - руководство страны осознало это еще в 50 - середине 60-х годов. Начатые тогда реформы дали импульс новому экономическому развитию, какое-то время сохранялись высокие темпы экономического роста, произошел заметный скачок в благосостоянии советских людей. Но в начале 70-х годов реформы были свернуты, хозяйственная жизнь перешла в фазу стагнации, политическая - в фазу “застоя”.
Между тем, к началу 70-х годов в связи с резким повышением цен на энергоносители экономика Запада претерпела глубокие структурные и технологические сдвиги. К сожалению, СССР не смог адекватно ответить на этот вызов, - вместо структурной перестройки экономики, перевода ее с индустриальной на научно-техническую стадию началось наращивание нефтяного экспорта, доходы от которого шли на поддержание энергоемкой, материалозатратной и сверхмилитаризированной экономики, на дотирование восточноевропейских и ряда развивающихся стран. Шанс для экономического рывка был упущен, быстрыми темпами шло отставание советской экономики от западной. В начале 80-х годов наша экономика была уже неспособна поддерживать рост реальных доходов населения, дефицит стал изматывающим фактором повседневной жизни людей. Экономика фактически переключалась на обслуживание нужд обороны, но и с этим справлялась все хуже.
С 70-х - 80-х годов экономика СССР стала скатываться в глубокую яму кризиса, темпы роста неумолимо сокращались, пока не обратились в спад производства (по официальной статистике он начался в 1989-1990 годах).
Когда в середине 80-х годов упали мировые цены на нефть, реально встал вопрос о выживании СССР как великой державы и современного индустриального государства. Экономическая реформа была необходима, страна полным ходом шла к экономической катастрофе.
Речь шла вовсе не о том, чтобы изменить систему - существующая вполне устраивала правящие верхи. Систему эту стремились лишь приспособить к новым - прежде всего международным - условиям. Напротив, в первоначальном проекте перестройки во главу угла ставилась технология, а не человек - ему отводилась непонятная роль “человеческого фактора”. Материалы апрельского Пленума ЦК КПСС. М., Политиздат, 1985
1. Причины и инициаторы перестройки в СССР
Шубин А.В. Шубин А.В. «Парадоксы Перестройки: неиспользованный шанс СССР»; М., 2005г. утверждает, что перестройка началась после того, как миллионами людей было осознано существование кризиса социальной системы, существовавшей в СССР.
На его взгляд, в основе системного кризиса СССР лежало исчерпание возможностей дальнейшего развития сверхмонополизированной экономической и социально-политической индустриальной системы. Система государства-фабрики была способна относительно успешно решать задачи, которые стоят перед обществом, переходящим от аграрного общества к индустриальному, к максимально возможной стандартизации и специализации. Здесь концентрация ресурсов, безжалостная к судьбе отдельного человека, творит чудеса, будь то стремительное создание новых отраслей промышленности, самых современных видов вооружений и даже выход в космос. Эта же система может обеспечить миллионы людей новым стандартным жильем, добротной (но не самой модной и удобной) одеждой, стандартными гарантиями социального государства, нехитрыми развлечениями и прочной и одномерной картиной мира. Что еще нужно вчерашнему крестьянину, чтобы стать горожанином. Но новым поколениям горожан требуется качество жизни, а ресурсы для удовлетворения все новых потребностей оказываются конечными. И вот здесь индустриальная система, основанная на полной централизации, начинает давать сбои, разлагаться и мутировать. Жесткий централизм оборачивается коррупционным бюрократическим рынком, социальное государство - неравенством доступа к дефициту, суровая чиновничья дисциплина - правилом "живешь сам - давай жить другим". Наступает "застой" - благополучное общество, расходующее остатки ресурсов на благо людей (распределяемое, впрочем, неравномерно). Его главный недостаток - неизменность, инерционность социальных структур. В рамках «стабильных» социальных структур нельзя перейти к следующему этапу развития. Этот новый этап связан с отходом от фундаментальных основ индустриального общества - от жесткой стандартизации и специализации. Он требует оценки эффективности по качественным, а не по валовым показателям (урок любителям удваивать ВВП любой ценой). Движение по старому пути истощает ресурсную базу, раздражает население, которое не получает желаемых товаров и услуг, закрепляет отставание от стран-конкурентов, которые уже свернули с "валовой" дороги. Новый путь требует отказа от жесткого директивного управления в пользу гибкой заинтересованности, от приказов в пользу творчества, от вертикальных социальных связей в пользу горизонтальных, согласовательных, сетевых. Страны Запада начали этот переход в начале 70-х гг., после завершения своей "Перестройки" - бурных событий 60-х - начала 70-х гг. А СССР наслаждался "застоем". Социальная система Запада оставляла больше возможностей для развития «второстепенных» направлений, значение которых выявится позднее. Отсюда - отставание СССР в области компьютеризации.
Правда, попытки США "разрушить империю зла" с помощью экономических диверсий не увенчались успехом, и от этой политики администрации Рейгана пришлось отказаться в 1986г. Тяжелые последствия для бюджета СССР имели падение цен на нефть (впрочем, всего лишь до уровня середины 70-х гг., то есть периода после нефтяного шока 1973-1975 гг.) и вера в безопасность атомных АЭС. Но ни некоторое падение цен на нефть, ни Чернобыльская авария не могли разрушить бюджет так, как это сделала попытка любой ценой двигаться по старому пути чисто технической модернизации индустриального комплекса.
Кто был инициатором реформ? Конечно, на первом плане высится фигура Горбачева (за которой маячит тень Андропова). Но ими список инициаторов не ограничивается. Основы идеологии Перестройки были разработаны не Горбачевым и даже не начальником его интеллектуального штаба Яковлевым. Социально-экономические идеи реформистов были продуктом развития социалистической мысли, в ходе которой к близким выводам приходили и левые марксисты-диссиденты (как в СССР, так и за рубежом), и "либеральные коммунисты" ("шестидесятники"). Большое значение имел подход "конвергенции" всего лучшего в капиталистической и социалистической системах, в СССР выдвинутый А. Сахаровым (подобные идеи со времен Бернштейна широко распространенны в социал-демократической мысли). Часть политических и правовых идей Перестройки была выработана диссидентами. Однако эти все идеи были восприняты реформаторами опосредованно, в размытом и непроработанном виде.
В условиях "застоя" сетевые информационные и общественные структуры развивались в обществе не благодаря поддержке власти, а вопреки ее сопротивлению. Но они развивались - будь то распространение магнитофонных записей песен Высоцкого или конференции экологов. Однако сеть формирующегося гражданского общества еще не приобрела целостности, так как не имело широкого доступа к СМИ и к политической сфере. Горизонтальные структуры без поддержки власти были хилыми и к тому же не использовались для построения информационно-производственных структур. У власти было понимание кризиса, но вместо сознательного выстраивания новых общественных отношений реформаторы стали искать пути подновления старых.
Смерть в ноябре 1982г. Л.И. Брежнева и приход к власти более здравомыслящего политика Ю.В. Андропова пробудили в обществе надежды на возможное изменение жизни к лучшему. Однако этим надеждам не суждено было сбыться.
Попытки Ю.В. Андропова придать эффективность бюрократической системе без структурных изменений, усиление требовательности и контроля, борьба с отдельными пороками не вывели страну из кризисного состояния.
Избрание в марте 1985г. М.С. Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС вновь возродило надежду на возможности реальных перемен в жизни общества. Энергичные выступления нового Генерального секретаря показали его решимость приступить к обновлению страны. Горбачев пришел к власти во главе разнородной коалиции, которую можно назвать Антиведомственной. В эту коалицию входили круги номенклатуры, "силовиков", директората и статусной интеллигенции, выступавшие за обновление общества. Одна часть этих кругов (условно - "пуритане"), выступали за продолжение андроповской авторитарной модернизации и репрессивное подавление любых структур, которые не укладывались в рамки государственной монополии. Другая часть (условно - реформисты) выступали за осторожную "либерализацию" - развитие рыночных отношений и некоторой свободы обсуждения общественных проблем. В 1988-1989 гг. лидеры перестройки раскололись на более консервативное и более "либеральное" крылья. В ходе аппаратной борьбы 1982-1985 гг. проиграла отраслевая бюрократия, и усилилась региональная, "местническая" номенклатура. Я. Хуторской. «История России от Рюрика до Ельцина». М., «Новый век», 2000.
2. Ускорение
В 1983-1986 гг. был предпринят рывок "ускорения", в ходе которого предполагалось провести технологическую модернизацию индустриального комплекса страны. Эта политика, начатая Андроповым и унаследованная Горбачевым, осуществлялась методами авторитарной модернизации (до начала "демократизации"). В этом отношении упреки Горбачеву в том, что он не следовал по китайскому пути, лишены основания - насколько СССР, несмотря на цивилизационные и стадиальные различия с Китаем, мог идти по китайскому пути, настолько советские реформаторы использовали этот опыт. «Ускорение» сделало экономические перемены необратимыми - затраты нарушили финансовый баланс, и теперь волей-неволей нужно было менять экономическую систему. Если бы не авторитарная модернизация 1983-1986 гг., существующую систему можно было бы сохранять еще несколько лет, но затем исчерпание возможностей роста все равно стало бы очевидным. В то же время авторитарная модернизация значительно ухудшила условия для дальнейшего проведения реформ (и антиалкогольная кампания, и даже Чернобыль связаны именно с курсом ускорения). Именно технократическая политика "ускорения", игнорирующая необходимость социальных перемен, положила начало разорению СССР, хотя и она еще не могла сделать это разорение необратимым. Эта политика шла "перпендекулярно" вектору перехода от индустриального общества к постиндустриальному и потому заведомом вела в тупик.
Технологическая модернизация сама по себе могла быть полезной, но только в том случае, если бы осуществлялась не "по всему фронту", а в отдельных наиболее важных очагах, связанных с информационными технологиями. Успешной эта очаговая модернизация могла быть только при условии, если бы сопровождалась упомянутой выше перестройкой социальных отношений. Но это не было сделано, так как сама проблема в этом виде еще не была осознана. Реформаторское ядро КПСС пошло по иному пути решения проблемы, который тогда казался наиболее логичным, особенно людям, чье представление об обществе было проникнуто марксистским детерминизмом. Если люди не желают по приказу работать качественнее и внедрять новую технику, то их нужно заинтересовать в результатах труда, поставив их личный доход в зависимость от дохода предприятия.
С 1986-1987 гг. технократическое "ускорение" сменяется политикой осторожных (и в силу этого опасно половинчатых) реформ - прививки к плановой экономике товарно-денежного рынка (смесь того и другого на практике уже существовала, и полумеры в этом направлении лишь углубляли кризис), к власти КПСС - ограниченной свободы слова (гласности) и урезанной выборности (демократизации). Продуктом этой "либерализации" стала экономическая реформа 1987г., которая заложила основы новой социально-экономической системы. Предполагалось, что она будет базироваться на самоуправлении работников, самостоятельности коллективов трудящихся на рынке и заинтересованности их в труде. Однако реформаторы не обеспечили воплощение этих принципов в жизнь. Реформа 1987г. исходила из ошибочного предположения: реформу нужно начинать с "осторожных" промежуточных шагов. Эта апология половинчатости знаменовала собой интеллектуальный провал реформаторов и их советников-экономистов.
Связь доходов работников и эффективности производства после реформы осталась опосредованной, самоуправление было подменено увеличением полномочий администрации предприятия и независимости ее от вышестоящих структур, а введение товарно-денежного рынка было отложено из-за опасений социальных протестов. Чтобы сделать протест более конструктивным, реформаторы предпочли первоначально выстроить систему управляемой демократии.
Половинчатость реформы 1987г. имела тяжелейшие социально-экономические последствия. Происшедшая "революция менеджеров" (характерный и для западного общества переход распоряжения собственностью из рук собственников в руки управленцев) не дал положительного экономического эффекта, так как директора, освобождаясь от подчинения бюрократии, не оказались подчинены дисциплинирующей среде рынка. Они сохраняли доступ к практически даровым ресурсам, государство оплачивало неудачи предприятий и произведенную ими некачественную продукцию. Зато директора получили возможность перекачивать ресурсы предприятий через "кооперативные" структуры в собственный частный бизнес. В 1988-1990 гг. началось формирование номенклатурной буржуазии. Однако на этом этапе буржуазия еще была далека от сплоченности. Директора были вынуждены оглядываться на интересы коллектива, сохранявшего некоторые полномочия по контролю за администрацией. Кооператоры искали "крышу" в партийных и государственных структурах, подчиняя свое поведение воле номенклатурных кланов. Сами номенклатурные кланы вели борьбу за контроль над ресурсами. В этих условиях исход схватки в элите во многом зависел о того, насколько в эту борьбу смогут вмешаться массы населения, насколько реформа перерастет в революцию.
3. Виды революций
Революция всегда - комплекс нескольких потоков, которые также иногда называют революциями. На разных этапах революционного процесса доминирует то один, то другой поток. Так, в 1917г. можно было говорить о крестьянской революции, национальной революции, "пролетарской" революции. В 1988-1993 гг. в СССР и на постсоветском пространстве развернулись события, которые по основным признакам соответствуют революции. Советская революция 1988-1993 гг. складывалась из нескольких потоков:
Ранне-постиндустриальная или ранне-информальная революция решала задачи гуманитарно-технологического обновления, отхода от индустриального централизма в пользу отношений самоуправления, согласования, от пирамидальной общественной структуры в сторону горизонтальных связей. Общие задачи этой революции были поставлены реформаторским руководством страны, но оно не имело представления о том, каким образом эти задачи могут быть успешно решены. Кризис реформ привел к росту низового движения, формировавшего гражданское общество и сеть горизонтальных социальных связей. Инициаторы этого движения неформалы обеспечили начало массового уличного оппозиционного движения, ненасильственный путь революционной борьбы. Идеологией этой революции был демократический социализм Горбачева и неформалов. В ходе этой революции была сформулирована задача прорыва к информационному обществу. В 1988-1989 гг. этот поток преобладал.
Демократическая революция возрождала традицию советской демократии и отчасти самоуправления, и в то же время обеспечивала частичную смену элит. Правящая номенклатура в ходе этой революции раскалывалась, часть номенклатуры и статусной интеллигенции ("либеральные коммунисты") меняла идеи на все более либеральные. Целью этой революции была демократия (понимаемая абстрактно как народовластие) и социально-ориентированные рыночные отношения ("конвергенция"). Движущей силой демократической революции была интеллигенция, но с 1989-1990 гг. в нее включилось и рабочее движение, и часть номенклатуры. По своему характеру эта революция может считаться буржуазно-демократической в том смысле, что капиталистическая перспектива ее еще не была безусловной - в этом потоке боролись и социалистические (посткапиталистические, постиндустриальные) тенденции, и либеральные (потенциально капиталистические) тенденции.
Национальные революции - столкновение этнической и общесоветской идентичности. Они начинались с возрождения национальной культуры и перерастали в стремление национальных движений к самостоятельной государственности с последующей вестернизацией. Остановить национальную революцию силой в условиях Перестройки было нельзя. Это потребовало бы массовых репрессий как против самих движений, так и против солидарных с ними демократов. Это был бы крах всей внешней и внутренней политики Перестройки. Ослабить сепаратизм республиканских элит можно было только путем пересмотра республиканских границ на основе волеизъявления населения, поддержки антинационалистических движений. Союзный центр не решился на это, обеспечив успех националистическим революциям в Прибалтике и Закавказье. Ослабив СССР, эти революции сами по себе несли угрозу сокращения территории, но не полного распада Советского Союза.
Революция менеджеров - захват собственности управленцами и борьба номенклатуры за контроль над собственностью. По мере раздела государственной собственности этот поток в 1990-1991 гг. трансформировался. Самостоятельное участие буржуазии в событиях становится заметным только в середине 1990г. С этого времени можно говорить о самостоятельном буржуазно-номенклатурном потоке революции. Этот процесс вел к смене вектора всей революции. Задачи обновления социалистической системы и начала перехода к постиндустриальному обществу теперь стали неактуальными для номенклатурной буржуазии. Идею "демократического социализма" следовало заместить идеей вестернизации - копирования "оправдавшей себя" капиталистической системы Запада. На практике это означало переход не в сферу западного процветания, а в Третий мир с частичной деиндустриализацией (без перспектив постиндустриализации). Успех этого потока был равносилен поражению той Перестройки, которая шла до 1990г., и объективно противоречил интересам большинства социальных слоев СССР. Но такой исход создавал возможность для компромисса части оппозиционной элиты с частью номенклатуры на почве раздела государственной собственности. Это был сильный блок, способный противостоять движению «низов» и манипулировать массовыми настроениями. Ведь в революционные эпохи исход борьбы определяют не только интересы, но также идеи. Соотношение революционных потоков зависело не столько от соотношения социальных сил, сколько от результатов идеологической «гражданской войны». Дело в том, что в каждом потоке принимали участие представители практически всех социальных слоев. Общество стало подвижным, и вчерашние рабочие и аппаратчики могли заняться бизнесом, а обладающие высоким статусом специалисты - впасть в нищету. Поэтому многие участники общественного движения отстаивали не интересы своих социальных слоев, а свое представление о лучшем будущем. Идеи стали определять направление политических и экономических процессов.
4. Начало перестройки в СССР
В 1985-1986 гг. правящая элита была более восприимчива к державным идеям. В 1987-1989 гг. в борьбе за умы преобладали социалистические идеи как социал-демократического, так и лево-социалистического толка. Решающее воздействие на массовое сознание оказывали "либеральные коммунисты". В 1989-1990 гг. социал-демократическая (в дальнейшем либеральная) линия стала преобладать в политической элите, а левые взгляды сохраняли позиции в низовых социальных движениях.
Роль Запада в "подбрасывании" идей в период революционной Перестройки была минимальной - в арсенале общественного движения уже был полный набор идеологических конструкций.
Интервенция Запада с 1986г. носила пассивный характер. Западные лидеры до 1990г., когда "Холодна война" фактически завершилась, продолжали ставить на Горбачева, а не на оппозицию. Запад требовал от Горбачева отказа от массовых репрессий в европейской части страны, но Горбачев и так собирался придерживаться этой линии. В этом смысле Запад был гарантом сложившегося ненасильственного характера политической борьбы. Отказ правящей элиты от этих правил игры поставил бы СССР в положение международной изоляции, но в то же время, не обеспечил бы внутренней стабильности. Массовые репрессии могли вызвать и ответную насильственную реакцию.
Не было ли теневое воздействие Запада более разрушительным? Не был ли Вашингтон сценаристом распада СССР? Ветераны партаппарата и КГБ, рассказывая сегодня о том, как их разгромили, грешат на ЦРУ, выставляя тем самым свою Родину «страной дураков». Мол, секретные центры разработали идеи, которые затем овладели миллионами соотечественников. Но они не могут привести доказательства того, что какая-то из идей, разрушивших коммунистический режим, была навязана из-за рубежа. Даже наиболее разрушительная для Советского Союза идея перезаключения союзного договора пришла из Прибалтики и стала продуктом не западных идеологических центров, а умеренных кругов национальных компартий.
Конкретный механизм общественного движения также не несет признаков координации этих действий из-за рубежа. Лидеры этого движения были слишком амбициозны, чтобы подчиняться тайным приказам. Отдельные агенты ЦРУ и КГБ, которые, конечно, присутствовали в "демократическом" движении, могли информировать своих хозяев, но руководить этим движением из единого центра было невозможно в силу его конфедеративной структуры.
И консерваторы, и реформаторское руководство КПСС проиграли борьбу за умы не американцам, а своим соотечественникам. При этом как "патриоты", так и «демократы» еще и переняли идею самостоятельности России от Союза, что поставило СССР в опасное положение. В этом отношении национальные движения одержали важную идеологическую победу над российской элитой.
В этих условиях Горбачев, пытаясь удержать под своим контролем чиновничью массу, не решилось опереться на сторонников демократического социализма в общественном движении. Горбачев не решился также на доведение своих экономических реформ до логического конца. Возобладала идея подготовки предварительных условий для реформы, что вело к дальнейшему углублению кризиса. Задержка с введением рынка усиливала влияние либеральных идей, поскольку мифы рыночного процветания еще не были сопоставлены с реальностью. Зато результаты бюрократического управления были все более плачевными, и острие атаки массового движения было направлено против консервативного и центристского крыльев КПСС, против партийной и ведомственной бюрократий. "Февральская революция" 1990г. заставила номенклатуру отказаться от монополии на власть. Формальная отмена 6 статьи конституции лишь зафиксировала реальность - авторитарный режим в СССР перестал существовать. В ходе выборов формировалась альтернативная правящая элита. Ее основу составили региональная бюрократия, номенклатурная буржуазия, «демократический» депутатский корпус, укомплектованный частью статусной интеллигенции, лидеров неформального движения и "либеральной" номенклатуры. Очень многое зависело от того, сможет ли формирующееся гражданское общество и выстроенная снизу советская система взять на себя связи, которые оставались в наследство от распадающейся номенклатуры.
Такая частичная смена элит привела к возникновению в СССР плюралистичного общества с сильными элементами демократии. Несмотря на обострение экономического кризиса, ситуация была еще очень далека от катастрофы - после этого экономика "падала" еще несколько лет. И в начале XXI века уровень производства 1990г. не достигнут. Весной 1990г. еще не было предопределено, что противоречия политических элит заблокируют завершающую фазу социально-экономических реформ, что ухудшит общую ситуацию. Советский Союз менял форму государственного устройства, а не умирал. Так воспринимались в 1990г. декларации о суверенитете - речь шла о преобладании низших уровней власти над высшими, о демократии, а не независимости. Стремление к независимости было очевидно в Прибалтике и Закавказье, но развал треугольника Москва-Киев-Минск был маловероятным.
5. Анализ механизма Перестройки
Конкретный анализ механизма Перестройки на этапе освобождения от коммунистического режима показывает - разрушение советского общества и Советского Союза не было предрешено. Да и общество жило другим - как разделить полномочия советов разных уровней, каким образом будет осуществить переход к рынку, удастся ли обеспечить доступ трудящихся к собственности и социальные права населения.
Весной 1990г. закончилась еще одна глава советской истории начиналась новая глава - демократическое развитие советского общества. Увы, как мы знаем, эта глава стала последней, и ее можно назвать "Кто, как и почему разрушил советское общество"? Но об этом мы поговорим в другой раз. А пока задержимся еще немного в 1990г., в обществе, которое добилось свободы и еще не потеряло справедливость. Это общество было свободно от государственных границ между братскими народами и от олигархического правления в номенклатурной или буржуазной форме. Шанс на прорыв в будущее еще не был потерян.
Сегодня, в начале нового века мы отброшены назад. Это значит, что в случае успешного развития нашего общества мы вновь подойдем к решению тех же задач, которые не смогла решить Перестройка. Так часто бывает в истории - революции не получаются с первого раза, особенно ранние. Они не обеспечивают переход к более передовому обществу, а лишь разбрасывают семена новых отношений. Проходит время, и семена прорастают. В 1990-1993 гг. советское возрождение сорвалось. Но посмотрите вокруг - несмотря на все кампании борьбы с "совком", современная российская (только ли российская?) культура питается соками советской культуры. Вокруг звучат перепевы "старых песен о главном". Вытравить постсоветскую идентичность не удалось. Значит, сохраняется перспектива Советского возрождения также, как в 80-е гг. сохранялась возможность для литовского или эстонского возрождения. Если мы перестанем отождествлять советскую культуру с мертвой Империей, Возрождение станет реальностью.
В 1988-1993 гг. постиндустриальная революция не могла увенчаться успехом, потому что ее структурам пришлось развиваться с нуля. Что же - к новому обществу - долгий путь. Но если мы не пройдем его, то так навсегда и останемся периферией человечества. А для периферии в условиях глобальных кризисов XXI века уготована печальная участь - экологическая свалка, локальные войны, авторитарные националистические режимы и нищета. Перестройка - ключ к пониманию альтернативы этой печальной участи. Это была первая несовершенная модель будущего, такая же уродливая и хрупкая, как первые аэропланы. Но если бы их катастрофы отвратили человечество от совершенствования воздушных судов, человек никогда не научился бы летать.
Заключение
Рассмотрев основные экономические и политические преобразования в эпоху перестройки, можно преступить к рассмотрению её итогов и результатов, чего добивался Горбачев, и что в реальности мы получили. К концу 1991 года в стране имелся гибрид бюрократического и экономического рынка (преобладал первый), имелся почти законченный (именно за счет принципиальной юридической неопределенности в отношении формальных прав собственности) номенклатурный капитализма. Господствовала идеальная для бюрократического капитализма форма - лжегосударственная форма деятельности частного капитала. В политической сфере - гибрид советской и президентской форм правления, республика посткоммунистическая и преддемократическая.
Перед новой независимой Россией стояли очень трудные и масштабные задачи. Первоочередной и самой насущной была экономическая реформа, призванная вывести страну из кризиса и обеспечить россиянам достойный уровень жизни. В экономике для этого виделся единственный путь - переход к рыночным методам хозяйствования, пробуждение предпринимательской инициативы частных собственников.
За годы «перестройки» было сделано удивительно мало для реального реформирования хозяйственного механизма. Принятые союзным руководством законы расширяли права предприятий, разрешали мелкое частное и кооперативное предпринимательство, но не затрагивали принципиальных основ командно-распределительной экономики. Паралич центральной власти и, как следствие, ослабление государственного контроля за народным хозяйством, прогрессировавший распад производственных связей между предприятиями разных союзных республик, возросшее самовластье директоров, недальновидная политика искусственного, за счет дополнительной денежной эмиссий, роста доходов населения, как и другие популистские меры в экономике - все это привело к нарастанию в течение 1990-1991 гг. экономического, кризиса в стране. Разрушение старой экономической системы не сопровождалось появлением на ее месте новой. Эту задачу предстояло решать уже новой России.
Предстояло продолжить процесс формирования свободного демократического общества, успешно начатый «перестройкой». В стране уже была реальная свобода слова, выросшая из политики «гласности», складывалась многопартийная система, проводились выборы на альтернативной (из нескольких кандидатов) основе, появилась формально независимая пресса. Но сохранялось преимущественное положение одной партии - КПСС, фактически сросшейся с государственным аппаратом. Советская форма организации государственной власти не обеспечивала общепризнанного разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную ее ветви. Требовалось реформировать государственно-политическую систему страны, что оказалось вполне по силам новому российскому руководству.
К концу 1991г. экономика СССР оказалась в катастрофическом положении. Ускорялось падение производства. Национальный доход по сравнению с 1990г. уменьшился на 20%. Дефицит государственного бюджета, т. е. превышение государственных расходов над доходами, составлял, по разным оценкам, от 20% до 30% валового внутреннего продукта (ВВП). Нарастание денежной массы в стране грозило потерей контроля государства над финансовой системой и гиперинфляцией, т. е. инфляцией свыше 50% в месяц, которая могла парализовать всю экономику.
Ускоренный рост зарплат и пособий, начавшийся с 1989г., увеличил неудовлетворенный спрос, к концу года большинство товаров исчезло из государственной торговли, но зато втридорога продавалось в коммерческих магазинах и на «черном рынке». За период с 1985г. по 1991г. розничные цены выросли почти в три раза, государственный контроль за ценами не мог остановить инфляцию. Неожиданные перебои в снабжении населения различными потребительскими товарами вызывали «кризисы» (табачный, сахарный, водочный) и огромные очереди. Вводилось нормированное распределение многих продуктов (по талонам). Люди опасались возможного голода.
Серьезные сомнения возникли у западных кредиторов в платежеспособности СССР. Суммарный внешний долг Советского Союза к концу1991г. составлял более 100 млрд. долларов, с учетом взаимных долгов чистая задолженность СССР в конвертируемой валюте в реальном выражении оценивалась около 60 млрд. долларов. До 1989г. на обслуживание внешнего долга (погашение процентов и др.) уходило 25-30% от суммы советского экспорта в конвертируемой валюте, но затем в связи с резким падением экспорта нефти Советскому Союзу для приобретения недостающей валюты пришлось продавать золотой запас. К концу 1991г. СССР уже не мог выполнить свои международные обязательства по обслуживанию внешнего долга. Экономическая реформа становилась неизбежной и жизненно необходимой.
С конца 1991г. на международной политической арене появилось новое государство - Россия, Российская федерация (РФ). В его составе находилось89 субъектов Федерации. Руководству России предстояло продолжить курс на демократическое преобразование общества и создание правового государства. В числе первоочередных задач было принятие мер по выходу страны из экономического и политического кризиса. Надлежало создать новые органы управления народным хозяйством, сформировать российскую государственность.
Список использованной литературы:
1. Шубин А.В. «Парадоксы Перестройки: неиспользованный шанс СССР»; М., 2005г.
2. В.Я. Хуторской. «История России от Рюрика до Ельцина». М., «Новый век», 2000.
3. Материалы апрельского Пленума ЦК КПСС. М., Политиздат, 1985.
4. Ф.Бурлацкий. «Записки современника». М.,1989.
5. А.С. Орлов, В.А. Георгиев. «История России с древнейших времён до наших дней». М., «Проспект», 2001.
6. И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. «История Советской России». С.-Петербург, «Лань», 1999.
7. Материалы январского Пленума ЦК КПСС. М., Политиздат, 1987.
9. Закон СССР «О кооперативах», М., 1986.
10. «История России и ее соседей». М., «Аванта плюс», 1999.
11. Егор Гайдар «Государство и эволюция». М., 1998.
Предпосылки проведения реформ М.С. Горбачёва. Причины неудач социально-экономических реформ. Стихийность политического реформирования. Направления внешнеполитического курса СССР. Основные последствия "перестройки" в контексте современного развития России.
курсовая работа , добавлен 03.04.2014
Основные причины и цели перестройки. Основные события в период перестройки и движения. Реформы, проведённые в ходе перестройки Горбачевым: антиалкогольная, экономическая, в политической системе СССР. Кризис власти, распад СССР и образование СНГ.
реферат , добавлен 01.03.2009
Экономические и политические реформы М.С. Горбачева в 1985-1991 гг. в СССР: предпосылки "перестройки", условия и проблемы. Направления изменений: переход к регулируемой рыночной экономике, либерализация в сфере управления. Социальные последствия реформ.
презентация , добавлен 23.04.2013
Перестройка в СССР, ее основные этапы и политические реформы. Декабрьские события 1986 года в Алма-Ате и их политическая оценка. Политические и экономические реформы в Казахстане в 1985-1991 годах. Распад СССР, создание СНГ и реакция азиатских республик.
реферат , добавлен 10.08.2009
Общественно-политическое и социально-экономическое развитие Казахстана в 70-х – 80-х годах ХХ века. Образование, наука и культура данного периода. Перестройка в СССР, ее этапы и политические реформы. Политические и экономические реформы в Казахстане.
презентация , добавлен 20.11.2014
Перестройка как название совокупности политических и экономических реформ, проводившихся в СССР в 1986-1991 годах. Основные события перестройки. Реформы в экономике, формирование многопартийной системы и тенденции перестройки. Причины неудач перестройки.
курсовая работа , добавлен 28.07.2010
Необходимость и причины перестройки. Курс на ускорение, реформирование существующей системы. Смягчение цензуры над средствами массовой информации. Результаты экономической реформы. Распад СССР и коммунистической системы. Последствия перестройки.
контрольная работа , добавлен 31.01.2012
Причины и цели перестройки, курс на социально-экономическое и политическое обновление страны. Основные лозунги реформ М.С. Горбачева: "гласность", "ускорение", "перестройка". Итоги и последствия распада Советского союза. Причины неудачи модернизации.
реферат , добавлен 10.02.2015
Анализ социально-экономического и политического развития СССР и России в 80-90-е годы ХХ века. Причины, которые побудили М.С. Горбачева начать процесс по внедрению "перестройки". "Период бурь и натиска" - новое видение современного мира. Распад СССР.
дипломная работа , добавлен 18.09.2008
Основные причины, цели, замыслы и результаты перестройки, необходимость перемен в СССР. Реформы политической и экономической системы СССР: гласность и многопартийность. Повседневная жизнь в период "перестройки". Кризис власти и распад Советского Союза.
Сегодня Михаила Горбачева, бывшего всесильного генсека, чаще всего обвиняют в отсутствии недостаточной жесткости и политической мягкотелости, забывая, что с первых своих шагов будущий отец перестройки сумел переиграть и свалить настоящих политических зубров, прошедших школу сталинской выучки: Громыко, Черненко и Гришина.
И чтобы понять, как ему это удалось, нужно хорошо знать биографию последнего руководителя СССР. Любопытно в отношении него высказался бывший руководитель Аппарата Президента СССР Валерий Болдин: Гласность, которую, как знамя, поднял над страной Михаил Сергеевич Горбачев, его же самого и накрыла. Свобода на выражение собственного мнения привела к тому, что Генерального секретаря ЦК КПСС в свое время костерили на каждом углу за развал страны и пустые полки магазинов. Зато на Западе Горби восхваляли и готовы были носить на руках.
Но в самом начале своего похода во власть бывший ученик комбайнера проявил себя как крайне искусный и опытный царедворец. Горбачев по складу ума, привычкам, по духу - провинциал, которому вскружила неокрепшую голову ранняя слава. Если бы не орден за уборку урожая, полученный им в юности, Горбачев стал бы, наверное, неплохим председателем колхоза или даже начальником райсельхозуправления, - говорили знавшие его коллеги.
Еще учась в школе, Михаил Горбачев в 17-летнем возрасте был удостоен ордена Трудового Красного Знамени как знатный комбайнер. После этого жизнь у него пошла резко в гору. Будучи в 10-м классе, он стал кандидатом в члены КПСС, а после окончания школы без экзаменов был зачислен на юридический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. После окончания вуза он был распределен в краевую прокуратуру, но правоохранительной деятельности предпочел аппаратную. Сначала был комсомольским деятелем, потом партийным... Постепенно к 1970 году дорос до высокого поста первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. Молодому политику протежировал председатель КГБ Юрий Андропов, который в свое время прочил его" на пост своего заместителя. Андропов и способствовал переводу Горбачева в Москву в 1978 году. После этого карьера Михаила Сергеевича начала развиваться уже на всесоюзном уровне. В 1978 году он стал секретарем ЦК КПСС, в 1980 году - членом Политбюро ЦК КПСС. Так в 49-летнем возрасте бывший комбайнер-орденоносец оказался в высшей политической элите государства. И стал самым молодым в ней.
Однако ничего не предвещало, что его взлет продолжится. Валерий Болдин рассказывал: «Он был человеком, на которого свалили все «навозные» дела - сельское хозяйство. Обычно все, кто занимал этот пост, были мальчиками для битья. Потому что поднять сельское хозяйство у нас еще никому не удавалось... Над ним посмеивались из-за того, что говорил он вкривь и вкось».
Складывается впечатление, что Горбачеву было не особо важно, где делать ударение в словах, он знал, что если придет к власти, то вся страна начнет говорить, как он. А тяга к власти у него была колоссальная. Но и препятствий на пути к ней немало.
Всевластный покровитель
Ему очень повезло, когда руководителем государства стал его покровитель Юрий Андропов, который повысил статус Горбачева в Политбюро, доверяя ему произносить речи вместо него с высоких трибун. Но покровитель вскоре скончался, и теперь Михаилу Сергеевичу предстояло уже самому пробиваться к вершине. «Тяжеловесы» во власти - Черненко, Громыко, Тихонов и Гришин - не собирались пускать его к этой самой вершине. Но они явно недооценили Горбачева, считая его «молодым и зеленым» недалеким аграрием. Поэтому и смотрели сквозь пальцы, как тот «набирай себе очки», позволяя ему вести заседания Политбюро вместо немощного Черненко, избранного Генеральным секретарем ЦК КПСС после Андропова.
А освобождению руководящего кресла Черненко Горбачев, вероятно, не специально, но невольно способствовал. Он уговорил его отправиться на отдых в свою бывшую вотчину - Кисловодск. Но кремлевские врачи не предусмотрели, что прозрачный воздух Кисловодска по вечерам становился прохладным. У Черненко там вместо улучшения здоровья начался кризис, вызванный простудой. Окончательно он от него уже не оправился и спустя некоторое время умер.
Еще во время болезни Черненко сформировались два противоборствующих лагеря. Старая «брежневская гвардия» прочила на должность генсека Громыко и Гришина. Их минусом был возраст - обоим за 70. Плюсом - авторитет и влияние. Вокруг Горбачева сложился блок из «молодого поколения» во власти - Лигачев, Рыжков, а также из «сочувствующих» - Соломенцев и Чебриков. Эта команда еще в 1984 году нанесла удар по Гришину.
ЦК КПСС инициировал проверку связей торговых работников столицы с партийным аппаратом, а с подачи КГБ началась широкая пиар-кампания против Гришина. СМИ наперебой рассказывали о взяточничестве в столичной торговле, приписках в жилищном строительстве, и все это невольно бросало тень на «хозяина» Москвы Гришина. Ползли слухи, что директора Елисеевского магазина расстреляли из-за того, что он якобы знал что-то такое про Гришина.
Борьба под ковром
Но решающая схватка за власть началась непосредственно после смерти Черненко. И тут Михаил Горбачев блеснул мастерством подковерных интриг. Он искусно разрушил блок своих противников. Самого сильного из них, Андрея Андреевича Громыко, говорят, переманил на свою строну, пообещав ему пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Противники Михаила Сергеевича допустили ту же ошибку, что и в свое время Маленков, позволивший Хрущеву обойти его в гонке за власть. Маленков считал, что, возглавляя правительство СССР и председательствуя на заседаниях Политбюро, он обладает абсолютной властью, потому необдуманно позволял Хрущеву вести Секретариат ЦК КПСС с его огромным и всесильным аппаратом. Вот и на сей раз аппарат ЦК выступил на стороне Горбачева. Лигачев, являвшийся секретарем ЦК КПСС по кадрам, всю ночь обзванивал секретарей обкомов, убеждая их поддержать выдвижение Горбачева, а поскольку шифровальный аппарат был только у ЦК, то и на места шла информация в нужном для Михаила Сергеевича свете. Помогли Горбачеву и спецслужбы. Пригодилась ему дружба с КГБ. Новый председатель этой структуры Чебри- организовал задержку возвращения из США еще одного из влиятельных членов Политбюро - Щербицкого. Решающим на Пленуме стал момент, когда Громыко попросил разрешения выступить первым и объявил Горбачева новым лидером партии. Эти слова Андрея Андреевича внесли перелом в настроения членов Политбюро ЦК. И Горбачев единогласно был признан новым главой партии и правительства. Народ с воодушевлением воспринял известие о том, что теперь у него молодой правитель, немощные старцы уже надоели. Но спустя несколько лет разочаровались в нем. Михаил Сергеевич просто не справился с управлением огромной державой, которая развалилась.
Придя к власти, Михаил Горбачев вскоре «посчитался» и с врагами, и с друзьями. Первым делом он снял с поста Председателя Совета Министров СССР Николая Александровича Тихонова, а вскоре вывел его и из состава Политбюро. Потом Горбачев отправил на пенсию Виктора Васильевича Гришина, который первый предложил его кандидатуру на пост генсека. Гришин скончался от сердечного приступа при переоформлении пенсии прямо в районном собесе... С Громыко Горбачев «рассчитался» и в 1985 году отдал ему пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, тем самым нарушив традицию совмещать должности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Но Андрей Андреевич оставался консерватором, горбачевская перестройка ему не нравилась. И в результате в 1988 году он был отправлен в отставку.
К концу 80-х Михаил Горбачев вознамерился перейти на президентскую систему управления государством, бывшие друзья из ЦК ему стали не нужны. В апреле 1989 г. на Пленуме ЦК «добровольно» подали в отставку сразу 10 человек из состава ЦК, ушел на пенсию Егор Лигачев, из «брежневского» состава Политбюро к концу 1989 года оставались лишь двое (Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе). Всего за 1985-1990 гг. было заменено 85% руководящих работников ЦК КПСС. Последних своих соратников Горбачев потерял в 1991 году. Именно он отдал распоряжение об аресте членов ГКЧП.
Осенью 1990 года многие американские газеты обрели сенсацию. Поводом послужили несколько абзацев из последней главы тогда только что появившейся книги К. Эндрю и О. Гордиевского «КГБ: взгляд изнутри». Суть - перестройка в Советском Союзе была инициирована Комитетом государственной безопасности СССР {1} .
Не успела отшуметь эта новость, как в комментариях ряда западных политологов замелькала и другая: приходу к власти Горбачева способствовал именно КГБ. Впрочем, открытием это не было. Схожее утверждение содержится в книге известного советолога, бывшего советского диссидента, живущего ныне в Мюнхене, А. Авторханова - «От Андропова до Горбачева».
Для больного горбиманией западного читателя, к тому же весьма туманно представляющего себе устройство и нюансы функционирования советских властных структур, подобные «разоблачения» были шокирующими. Однако, как мне показалось (я тогда стажировалась в американской газете), им не больно поверили, и американцы более склонны были их расценивать как нападки правых консерваторов на молодую советскую демократию и ее лидера Горбачева. А тут еще пала великая Берлинская стена… Короче, не было буквально ни одного таксиста - будь то в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго или Сан-Франциско, - который не считал бы своим долгом выразить мне свое восхищение Горбачевым. Нельзя сказать, чтобы я этим разговорам противилась: у меня были личные основания чувствовать себя благодарной Горбачеву. Ну, например, в брежневские, андроповские и черненковские времена меня категорически - без объяснения причин - не выпускали за границу, и лишь на четвертом году перестройки сподобились - выдали серпастый-молоткастый в его заграничном варианте. Так что таксистам я даже поддакивала, хотя один, в Вашингтоне, меня совершенно допек, объясняя мне - советской, - какой нехороший Ельцин, что он критикует Горбачева, и чтО последнему необходимо предпринять, дабы быстренько сделать всех русских счастливыми. Слава Богу, ехать мне было недалеко. Но - достаточно, чтобы еще раз подумать о том, насколько же хорошо поработал Первый Главк и его Служба «А» (служба дезинформации), снабжая западных журналистов именно той информацией, какая нужна для формирования совершенно определенного западного общественного мнения. Забавно, что потом эта же информация (как было, например, с сенсационным повествованием итальянской «Репабблика» о том, как Ельцин беспробудно пьянствовал в США) нередко возвращалась в советские массмедиа, но уже - как точка зрения Запада. {2}
«Вы, русские, все происходящее у вас склонны видеть исключительно в мрачных тонах, и во всем, даже хорошем, предполагать руку КГБ, - говорили мне мои оппоненты, никогда, впрочем, в России не жившие и черпающие свой оптимизм относительно наших реалий на расстоянии 9 часов лету от них. - Да и так ли уж важно, - продолжали мои собеседники, - кто - КГБ, Горбачев или они вместе - стоял у истоков перестройки?»
Исключительно важно. Ибо это объясняет и изначальные ее цели, и те, малорадостные, но неизбежные итоги, к которым мы пришли в августе 1991 года, когда пишутся эти строки.
Итак, «КГБ - инициатор перестройки» - ересь, парадокс? Между прочим, и для «мрачных русских» - ересь тоже. Ведь любая секретная служба, а тем более такая, фискальная, традиционно осознается нами исключительно как сила теневая, то есть никогда не выходящая на открытую политическую арену, и, конечно, консервативная, априори не способная на благие порывы. О «благих порывах» речь не идет.
Между тем и парадокса тоже нет. Если…
Если, во-первых, отказаться от стереотипа, что КГБ - это только тайная полиция (секретной службой Комитет вообще никогда не был), только одно из министерств - пусть и более могущественное, нежели, скажем, Министерство финансов или торговли. И во-вторых, если не пытаться упрощать историю, низводить ее до уровня вульгарного романа «из жизни шпиенов». Ну, например, так.
Однажды вечерком в апреле 1985 года несколько руководителей КГБ - скажем, Виктор Чебриков (тогдашний Председатель Комитета), его умный первый зам Филипп Бобков и… пусть будет - начальник Первого Главного Управления (внешняя разведка), будущий глава КГБ Владимир Крючков - собрались попить чаю. Попили. И решили: а не пора ли нам запустить на Запад глобальную дезинформацию? Дескать, Советский Союз перестает быть «империей зла» и становится открытым, демократическим обществом. Западники, естественно, обрадуются - устали ждать, пока им на голову посыпятся советские ракеты, глядишь - подкинут деньжат, а мы тем временем поправим свои экономические проблемы. Решили, позвали Горбачева, на которого имелся кое-какой компромат (чтобы в случае чего, если начнет зарываться, можно было приструнить, одернуть), и сказали: «Давай, парень, действуй…» Звучит? Звучит…
Сожалею: все вышеизложенное не моя придумка, (Хотя представляю себе, как она была бы хороша в кино: в роли Горбачева - конечно же Арнольд Шварцнегер!) Такая версия, что перестройка - это не более чем стратегическая дезинформация Кремля, бытует. Более того, ее сторонники, основываясь главным образом на книге Анатолия Голицина - бывшего советского разведчика, ушедшего на Запад еще в 1961 году, - «New Lies for Old» {3} утверждают, что концепция подобных глобальных обманов зарубежного общественного мнения была разработана в недрах КГБ еще в 1959 году. И базировалась на постулатах древнекитайского теоретика и полководца Сунь Цзы (VI–V вв. до н. э.), один из которых гласил: «Я заставлю врага принять свою силу за слабость, а слабость за силу, благодаря этому превращу его силу в слабость». {4} Что ж, запускать «дезу» Комитет, конечно, умеет - на то и существует Служба «А». Однако до такой степени переоценивать интеллектуальные и прочие иные возможности КГБ, - увольте, я бы не стала.
Думаю, в реальной жизни все было гораздо сложнее, чем просто «деза».
* * *В предыдущей главе я уже писала о том, что именно после XX съезда КПСС, на котором был развенчан культ личности Сталина и пал тем самым режим абсолютной личной диктатуры, после хрущевской чистки органов, начался процесс проникновения КГБ в различные государственные и партийные структуры. Что и говорить: конечно, и раньше КГБ имел своих людей во всевозможных обкомах и министерствах. Но это были агенты, стукачи. Теперь этот процесс приобрел совершенно иной качественный размах. В новые кабинеты, сняв форму, приходили кадровые сотрудники органов, чье самолюбие было весьма и весьма задето всеми этими перетрясками, но чьи амбиции и притязания на власть над людьми отнюдь не были подавлены. Довольно скоро стало ясно, что пересаживанием из одних кресел в другие все реорганизации в КГБ и закончились. Комитет, как и раньше, выполнял функции тайной полиции, политического сыска, подавления любого инакомыслия. А прежние сотрудники не только не потеряли для Комитета своего значения, а, напротив, в новой функции оказались нужны еще больше.
Но в то время как чекисты прятали свою форму в домашних шкафах, вчерашние партийные и комсомольские функционеры получали новенькое обмундирование, а с ним и погоны, и воинское довольствие на складах КГБ. Особенно много «идеологов» пришло в Комитет при Александре Шелепине, возглавившем органы после нескольких лет борьбы за светлое будущее на посту первого секретаря ЦК ВЛКСМ.
Шелепин пробыл в должности Председателя КГБ недолго - всего три года, но оставил там о себе неплохую память. Ярослав Карпович, полковник КГБ в отставке и ярый противник Крючкова, рассказывал мне, что Шелепин всячески способствовал притоку в органы людей, имеющих высшее образование, поработавших до того в научно-исследовательских институтах и университетах. При нем начала создаваться и научно-техническая база Комитета… При нем, при Шелепине, добавлю я, закладывалась и нынешняя мощь КГБ: если раньше, при Сталине, органам требовались заплечных дел мастера, то теперь для подавления собственного народа нужны были головы. И головы хорошие.
Из КГБ Шелепин пересел в кресло секретаря ЦК КПСС и… через три года стал одним из главных инициаторов свержения Хрущева. А ключевую роль в этом дворцовом перевороте сыграл рекомендованный Шелепиным на пост главы органов еще один комсомолец-чекист - Владимир Семичастный, тоже в прошлом первый секретарь ЦК ВЛКСМ. {5} При нем КГБ снова пополнился не одной сотней идеологических сторожей - партийными и комсомольскими деятелями. И так же, как старые чекисты не утрачивали своих связей с Лубянкой, так и бывшие партийцы не теряли контактов с взрастившей их средой. Что еще более сближало структуры.
Допускаю, что этот процесс вливания «новой крови» преследовал самые благие цели - убрать из органов «вурдалаков», «монстров», придать им более цивилизованный вид. Однако было бы по меньшей мере наивно думать, что отлаженный механизм репрессивной структуры, порочность которого так и не была признана режимом, не перемелет даже здравые мозги. Не говоря уже о том, что новые кадры стимулировали деятельность КГБ именно в сфере борьбы с инакомыслием - то есть там, где вновь пришедшие «идеологи» только и могли претендовать на звание профессионалов. Случайно ли, что именно при Шелепине и Семичастном была существенно расширена и получила особый статус Служба дезинформации Первого Главного Управления КГБ? Служба, которая по праву могла считать своими подразделениями на внутреннем, так сказать, рынке все без исключения обкомы и горкомы, райкомы КПСС и ВЛКСМ, кои на протяжении всей своей истории занимались подтасовкой фактов, переписыванием прошлого. «Если бы Советы в сфере промышленности и сельского хозяйства действовали с такой же предприимчивостью, как и в сфере дезинформации, - писал директор ЦРУ времен президента Картера, адмирал Стэнфорд Тернер, - они давно уже обогнали бы нас по всем параметрам».
Так, в результате кадровых перетасовок, началось переплетение, сращивание партийно-государственного аппарата с КГБ.
Утверждался новый тип власти - партийно-чекистско-военной олигархии, в которой КГБ и Военно-промышленный комплекс до поры до времени занимали периферийное положение, отдавая приоритеты КПСС. До поры.
Не будем упрощать: процесс сращивания репрессивной структуры с властью шел не один год и не два. Органы при Хрущеве переживали трудный для себя период, партийная верхушка, памятуя прошлое, панически их боялась и всячески пыталась поставить их на место. Но тоталитарное государство развивалось, и аппарат насилия не мог бесконечно оставаться лишь инструментом его.
Логическое завершение этот процесс получил в 1967 году, когда Комитет государственной безопасности СССР возглавил секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов. Впервые после смерти диктатора руководить КГБ пришел человек, занимавший столь высокое положение в партийной иерархии. И впервые, со времен Берии, Председатель КГБ стал членом высшего органа управления страной - Политбюро ЦК КПСС. «Это назначение ознаменовало… такую степень сближения партии и КГБ, когда они стали действовать почти как два подразделения одной и той же организации», - напишет в своей книге «История Советского Союза» английский историк Дж. Хоскинг. {6}
В том же году руководители республиканских, областных, городских управлений КГБ в обязательном порядке вошли в бюро соответствующих обкомов и горкомов.
Так олигархия оформилась структурно. Так начинался один из самых мрачных периодов в послесталинском СССР.
…Я хорошо помню август 1968 года - мне было десять лет и мы отдыхали с родителями на Черном море, под Одессой. В один день небо над пляжем вдруг застили самолеты. Их гул сливался с гулом проходящих где-то неподалеку танков. Мой отец, фронтовик, решил, что началась война. Война на территории СССР не началась: советские танки шли давить пражскую весну. Потом был поздний декабрь 1979 года: дружной университетской компанией мы готовились к какому-то очередному экзамену, когда телевидение сообщило, что наши войска, «откликаясь на просьбу афганского руководства», вошли в Афганистан. Совершенно очумевшие от этой новости, мы сидели и считали: каждые двенадцать лет, с дьявольской периодичностью, режим осуществлял кровавую интервенцию. 1956 - Венгрия, 1968 - Чехословакия, зима 1979–1980 - Афганистан. И каждая из этих дат были неизменно связана с именем Юрия Андропова - человека, которого в первые годы перестройки Горбачев объявил чуть ли не родоначальником демократических преобразований в стране. В 1956 году Андропов был послом в Венгрии, кровь шестьдесят восьмого и семьдесят девятого он санкционировал уже в качестве Председателя КГБ и члена Политбюро ЦК КПСС.
Со слов генерала КГБ Олега Калугина известно, что именно Комитет всячески настаивал на применении «экстренных мер» в Чехословакии, убеждая политическую верхушку страны, что если это не будет сделано, то Чехословакия уйдет из-под влияния Союза и станет жертвой НАТО и т. д. и т. п. Калугин - тогда один из руководителей советской разведки в США прислал из Вашингтона документ, свидетельствующий, что ЦРУ не имеет никакого отношения к пражской весне. Документ, говорит Калугин, попросту положили под сукно. {7} Венец карьеры Андропова - к этому времени уже Генерального секретаря ЦК КПСС - расстрел истребителями ПВО южнокорейского пассажирского авиалайнера в 1983 году. Но чужой крови было мало. Именно Андропов, сей отец-демократ, создал в КГБ Пятое управление - идеологическую контрразведку, - которое поставило на поток производство политзеков в СССР. И именно Андропов 29 апреля 1969 года направил в ЦК КПСС письмо с планом развертывания сети психиатрических лечебниц для защиты «советского государственного и общественного строя».
Так чекисты брали реванш за хрущевскую оттепель.
Сталин вновь становился национальным героем и спасителем Отечества. На всякий разговор о репрессиях было наложено табу.
Журналист Ярослав Голованов, биограф советского космического конструктора Сергея Королева, пытался достать в КГБ его дело: Королев отсидел свое на Колыме и в шарашке.
«Зачем Вам это?» - спросил его Филипп Бобков, ведавший в КГБ творческими массами.
«Затем, что это правда», - ответил ему Голованов.
«Такая правда советским людям не нужна», - отрезал Бобков. {8}
Стукачи тогда мерещились везде. Да они и были везде. Однажды к нам на факультет журналистики МГУ, где я училась, некий добрый молодец принес машинописные копии запрещенных тогда стихов Николая Гумилева и частично запрещенных Осипа Мандельштама и Анны Ахматовой. Я купила: три тонюсенькие, кустарно переплетенные книжечки стоили 25 рублей - половину моей месячной стипендии. А через пару дней меня вызвали на проработку к старшим партийным товарищам в партбюро факультета - напомнили, что за хранение и распространение запрещенной литературы легко схлопотать 7 лет лагерей. Кстати, совсем недавно генерал Леонид Шебаршин, бывший начальник Первого Главного Управления подтвердил мне те слухи, которые в мое время активно циркулировали среди студентов. А именно: каждый год внешняя разведка (полагаю не только она) составляла списки тех молодых людей, которых рекомендовалось принять на факультет журналистики МГУ - для них держались специальные места. Надо понимать, так Комитет готовил свои кадры для советских средств массовой информации и загодя создавал «легенду» тем, кому предстояло работать за рубежом? Как тут в благодарность не стучать?
Наконец, еще одним, и весьма важным, штрихом из жизни тех лет был пристальный интерес КГБ к сугубо личной жизни советских граждан. То есть просто-таки взялись держать канделябры!
Секретно
«КОМИТЕТ государственной безопасности СССР
ЦК КПСС 22.11.82. № 2278-ф
Подлежит возврату Москва в Общий отдел ЦК КПСС
О браках деятелей советской культуры с иностранцами из капиталистических государств
Краткое содержание. В брак с иностранцами вступили некоторые известные деятели советской культуры или члены их семей. Отдельные из них, покинув Родину, встали на путь враждебной деятельности. По вопросам, связанным со смешанными браками, буржуазная пропаганда выступает с клеветническими измышлениями. Некоторые советские фильмы вызывают некритическое отношение к заключению браков с иностранцами.
В последнее время на фоне некоторого возрастания количества смешанных браков с иностранцами (в г. Москве браков с иностранцами из капиталистических и развивающихся стран зарегистрировано: 1979 год - 258, 1980 год - 264, 1981 год - 337) все чаще отмечаются факты регистрации браков деятелей советской культуры с иностранцами из капиталистических государств.
Зарегистрировали браки с гражданами западных стран поэт Е. Евтушенко, кинодраматург А. Шлепянов, актриса театра им. Е. Вахтангова Л. Максакова, кинорежиссер А. Михалков-Кончаловский, киноактрисы М. Булгакова и Е. Коренева, пианист А. Гаврилов, экс-чемпион мира по шахматам Б. Спасский, композитор А. Зацепин, солист балета ГАБТ В. Деревянко и другие. Отдельные из них фактически проживают постоянно за границей.
Покинувшие Родину вследствие заключения браков некоторые представители интеллигенции встали на путь совершения враждебных по отношению к СССР действий.
Бывшая киноактриса студии «Мосфильм» В. Федорова (дочь ныне покойной известной киноактрисы З. Федоровой), выехавшая несколько лет назад в США, выпустила от своего имени книгу антисоветского содержания под названием «Дочь адмирала», а затем исполнила главную роль в фильме «Дневник Юлии» резко враждебной направленности.
Выехавшая на жительство к мужу в Швецию бывший кинорежиссер студии «Таллинфильм» и эстонского телевидения В. Аруоя ныне активно сотрудничает в зарубежной антисоветской организации.
Буржуазные средства массовой информации нередко используют факты заключения смешанных браков и выездов наших творческих работников за рубеж для распространения разного рода инсинуаций, доминирующим мотивом которых являются утверждения, будто бы браки советских граждан с иностранцами и выезд на Запад служат целям «расцвета творческого потенциала в условиях свободного самовыражения».
В отдельных случаях отказов в разрешении на выезд за границу советским гражданам, заключившим браки с иностранцами, по соображениям охраны секретов и иным веским основаниям на Западе, как правило, развязывается очередная клеветническая истерия «в знак протеста против насильственного разъединения семей», а лица, которым отказано в выезде, стремятся инспирировать разного рода антиобщественные акции.
Обращает на себя внимание то, что зарегистрировали браки с иностранцами из капиталистических государств дети ряда деятелей советской культуры: сын писателя В. Катаева, концертмейстера Д. Ашкенази, дочери поэтов М. Алигер и А. Кешокова, кинокритика Е. Суркова, заместителя директора киностудии «Мосфильм» Н. Иванова, композиторов А. Николаева, М. Фрадкина и Я. Френкеля, кинооператора телеобъединения «Экран» А. Едидовича, руководящего работника телерадиофонда И. Покжевницкой и других.
По распространенным в среде творческой интеллигенции мнениям, наличие семейных связей с иностранцами нередко используется для получения за рубежом всяческих «благ», совершения сделок, неминуемо приводит к пропаганде западного образа жизни и, с другой стороны, потенциально опасно возможностью утечки негативной информации за границу. Отмечается, что некоторые кинофильмы («Необычайные приключения итальянцев в России», «Подсолнухи», «Москва - любовь моя», «Мелодии белых ночей») вызывают у зрителя некритическое отношение к вопросам заключения браков с иностранцами из капиталистических и развивающихся стран.
Сообщается в порядке информации.
Председатель Комитета
В. Федорчук» {9}
Как говорится - комментарии излишни…
Ну, а что же все это время происходило внутри «подразделений одной и той же организации», как определил меру близости КГБ и КПСС историк Хоскинг? А ничего, дружно работали, иногда, впрочем, устраивая друг другу сцены на почве того, кто кого главнее и кто кому больше мешает руководить страной. В годы Андропова переход из одного подразделения в другое - из КГБ в государственно-партийные структуры и наоборот - приобрел уже совершенно обыденный характер.
Причем - на всех этажах власти. На верхнем: например, Гейдар Алиев , возглавлявший при Андропове КГБ Азербайджана, потом стал первым руководителем всей республики, а в конце своей карьеры - первым зампредом Совмина СССР. Или Гиви Гумбаридзе - проделавший тот же путь в Грузии. На среднем… Нет, впрочем, «средним» это не назовешь, скажем так - на «полуверхнем» (то есть на промежуточном этаже - между властью де-юре и де-факто верховной, и властью верховной де-факто, обладающей огромными реальными полномочиями) - Аркадий Вольский, бывший помощник Председателя КГБ Юрия Андропова, потом занял место заведующего Отделом промышленности ЦК КПСС, другими словами - верховного главнокомандующего промышленности страны, к коему на полусогнутых ходили министры. И ныне Вольский - президент Научно-промышленного Союза, довольно странной организации, ворочающей миллиардами и, по слухам, являющейся одним из важнейших каналов коммерциализации денег КПСС и КГБ. (Напомню в скобках то, о чем писала в предыдущей главе: ни один человек, когда-либо работавший в КГБ, рядов этого ведомства не покидает - остается в так называемом действующем резерве; место же помощника Председателя КГБ предполагает генеральские погоны.) Пошли дальше - на среднем этаже: генерал Абрамов , начальствовавший в V, идеологическом управлении КГБ, уже в перестроенные годы пересел в кресло заместителя Генерального прокурора СССР. Именно Абрамову - никого другого, видно, не нашлось - было поручено курировать дела… по реабилитации репрессированных в сталинскую эпоху: представляю, как веселились по этому поводу сами чекисты! Или Евгений Иванов, занявший место Абрамова в КГБ в уже переименованной идеологической контрразведке, который до этого с пользой поработал в должности заведующего сектором Отдела административных органов ЦК КПСС. И сменивший Иванова на этом посту генерал Воротников тоже пришел в КГБ из парторганов. И еще на среднем «этаже»: весной 1991 года в печати проскочила информация о том, что управляющий делами Совмина РСФСР А. Стерлигов вернулся в родные пенаты с повышением: получил звание генерал-майора КГБ. Полагаю, столь высокая оценка заслуг чекиста дана ему не только за деятельность в российском «Белом доме», но и за работу предыдущую. На протяжении ряда лет тогда еще полковник КГБ Стерлигов возглавлял сначала хозяйственное управление Совмина СССР (могущественнейшее управление, ведавшее распределением благ для номенклатуры), а потом, при Премьер-министре Николае Рыжкове, Шестой сектор экономического отдела Совмина СССР. На этот сектор была возложена обязанность отслеживать процессы, происходящие в промышленности, и проверять достоверность поступающих в правительство сведений (то есть врут министры главе правительства или нет), а также контролировать деятельность сотрудников Совета Министров СССР. Под началом Стерлигова работали 6 офицеров КГБ, официально откомандированных в Совмин из КГБ и представлявших там целый ряд чекистских управлений: экономическую контрразведку (Шестое управление), контрразведку на транспорте (Четвертое управление), Второй Главк (контрразведка) и так далее. Этот сектор имел двойное подчинение и КГБ, и Совмину, а его сотрудники - два служебных удостоверения… И еще на «среднем», хотя и очень властном этаже: полковник КГБ Евгений Колгин, сотрудник Секретариата Председателя КГБ Юрия Андропова, впоследствии стал секретарем Генсека Андропова в ЦК КПСС, а потом - и секретарем Генсека К. Черненко, и секретарем Генсека М. Горбачева. И - так далее и тому подобное на областных, районных и прочих уровнях.
Кстати, об Отделе административных органов ЦК КПСС (позже переименован в Отдел по законодательной инициативе и правовым вопросам). Один из моих источников (тема диктует стиль!) доверительно объяснял мне, что многие сотрудники этого отдела, в том числе - и руководящие, так же как и труженики Шестого сектора Совмина, подчиняются и ЦК КПСС, и КГБ.
В этой связи любопытно, что на посту Председателя Верховного Совета СССР - высшего законодательного органа страны, оказался именно Анатолий Лукьянов, который до своего избрания трудился в должности секретаря ЦК КПСС и одновременно… заведующего Отделом административных органов ЦК КПСС. {10} Помощником Лукьянова, его правой рукой, стал полковник ПГУ КГБ СССР Вячеслав Косов. А вице-президентом СССР в декабре 1990 года в результате самых настойчивых просьб и уговариваний Президента Горбачева, после повторного голосования на IV Съезде народных депутатов СССР был избран Геннадий Янаев. Человек, в чьем послужном списке - восемнадцатилетнее начальствование в Комитете молодежных организаций СССР и Союзе советских обществ дружбы {11} - организаций, традиционно используемых в качестве «крыши» для сотрудников КГБ.
Случайно ли, что к руководству страны в последние годы столь широко объявленной перестройки, пришли люди, тесно связанные с КГБ? Полагаю, вопрос риторический и ответ на него очевиден: как раз в годы помягчения режима в верхушке олигархической власти центр тяжести все более стал смещаться в сторону ее репрессивной составляющей - КГБ СССР. Впрочем, я забегаю вперед.
Каковы же были взаимоотношения внутри олигархии? Кто кому подчинялся: КГБ - КПСС или ЦК КПСС - КГБ? Дилемма эта в последнее время особенно занимает прессу, и не только советскую, и со стороны сотрудников КГБ имеет однозначный ответ: Комитет страдал и страдает от засилья партийных функционеров и контроля партийных властей. Что же было в реальности?
Опальный генерал-майор КГБ Олег Калугин публично не раз заявлял, что Комитет может контролировать любую организацию, любого человека в стране, в том числе и имеющего статус депутатской неприкосновенности. Может прослушивать телефоны, собирать компромат, заводить дело на каждого, за исключением - представителей высшей партийной элиты. «Как только имярек, - говорит Калугин, - достигает определенного уровня партийно-государственной иерархии - становится секретарем областного комитета партии, или председателем областного Совета народных депутатов, или даже «младосекретарем» - то есть руководителем комсомола, - в силу вступает ведомственная инструкция, запрещающая проводить в отношении этих лиц оперативные мероприятия - то есть прослушивать их телефоны, выставлять наружное наблюдение, снимать на видеокамеру и так далее. Если же какие-то негативные материалы на них уже были собраны или вдруг поступили, то они должны быть уничтожены». {12} Таков приказ.
Однако в одном из интервью Калугин делает примечательную поправку: «Это не значит, что номенклатуру обкома нельзя слушать (т. е. отслеживать частные и служебные телефонные переговоры - Е.А.), если есть такая необходимость. Но тут уже сама партийная власть решает, кого слушать». {13}
Оговорка Калугина не случайна. По словам моих анонимных собеседников из КГБ, чье место службы по-прежнему Лубянка, весь вопрос в том, кто, какого ранга сотрудник Комитета получал компромат на партийную элиту. Рядовым сотрудникам делать подобное, к тому же по собственной инициативе, запрещено… Но у каждого начальника областного управления были свои доверенные люди, которые при необходимости или по указанию вышестоящих властей собирали необходимый материалец. Подтверждением этого стала волна уголовных процессов и расследований, которая прокатилась по стране после смерти Леонида Брежнева, когда «первым» стал Юрий Андропов: стало очевидно, что все эти годы Председатель - будущий Генсек - накапливал информацию и вел досье о злоупотреблениях партийно-государственного аппарата. {14} Именно при Андропове, например, возникло дело о так называемой «узбекской мафии», в результате чего первый секретарь Узбекистана Ш. Рашидов покончил жизнь самоубийством. Тогда же началось расследование и прегрешений министра МВД Щелокова - очень близкого к Брежневу человека, в том числе и потому, что его первым замом был зять Брежнева Чурбанов - ныне заключенный лагеря в Нижнем Тагиле.
Короче, я убеждена, что КГБ отслеживал и отслеживает всех, включая верховных властей, если по тем или иным причинам это представляет для него интерес .
Могла ли подобный контроль осуществлять КПСС за КГБ? Могла, конечно, поскольку в каждом управлении Комитета есть доверенные лица партийных властей. Настучать на ближнего - была ли большая сладость для людей этого круга? Настучать, и тем, между прочим, решить многие свои бытовые (новая квартира, например) и карьерные проблемы. Однако беда партийных товарищей заключалась в том, что их технические возможности несравнимы с возможностями Комитета, у которого на то есть и специализированная аппаратура, и специальные службы - прослушивания, наружного наблюдения, проверки корреспонденции и так далее.
Так что определенная конфронтация между КГБ и КПСС, конечно, всегда была. Комитетчиков всегда раздражало, что в их дела вмешиваются непрофессионалы - партийные функционеры, к тому же, нередко подверженные страстишкам типа воровства или непомерной любви к наградам и орденам. А партийным всегда было, мягко говоря, неприятно, что, снимая трубку телефона или отправляясь с визитом к приятельнице, они никогда не могли быть уверены, что не являются объектом внимания со стороны сотрудников КГБ.
Конечно, в прежние годы Политбюро номинально стояло над КГБ, а сам Комитет, согласно официальным документам, - был при Совмине СССР. Однако, ни о каком реальном подчинении КГБ партийно-государственным структурам говорить не приходится. Между КПСС и КГБ, как между субъектами олигархии, давно уже установились отношения партнеров, сотрудников разных подразделений одной организации .
А вот взаимоотношения с третьей силой олигархии - Военно-промышленным комплексом (ВПК), этим материальным фундаментом тоталитарого режима - были до последних лет перестройки отнюдь не столь равноправными, как с КПСС.
О советском ВПК, «очерк нравов» которого «Московские новости» предварили заголовком «Чудовище» , на Западе написаны книги. Я нарисую лишь самый беглый его эскиз - просто, чтобы было понятно, о чем идет речь, используя последние доступные мне данные .
Итак, ВПК Страны Советов - это 14 миллионов 400 тысяч человек» - солдат, офицеров, инженеров, техников, конструкторов, которые обеспечивают с той или иной долей успеха бесперебойную работу сотен заводов, КБ, закрытых городов, полигонов, испытательных комплексов. Эта цифра включает в себя и почти четырехмиллионную армию. Для сравнения: регулярные вооруженные силы США насчитывают почти в два раза меньше людей - 2 миллиона 133 тысячи человек. {16} Красная Армия июня 1941 года, года наивысшей опасности существования государства, когда началась война с фашизмом, имела под ружьем лишь на 1 миллион 330 тысяч людей больше, чем сегодня, в мирное и весьма голодное для моих соотечественников время. {17}
Ежегодно заводы ВПК выпускали 1,700 танков , 5,700 бронетранспортеров, 1,850 полевых орудий. Соответственно в 2,3, 8,7 и 12,5 раз больше, чем США. Атомных подводных лодок СССР в 1989 году понадобилось в 3 раза больше, истребителей - в 1,5, межконтинентальных баллистических ракет - в 15, крылатых межконтинентальных баллистических ракет (КМБР) малой дальности - в 6 с лишним раз больше, чем американцам. {18}
Понятно, что все это стоило немалых денег. Официальный бюджет ВПК был 96,5 миллиарда рублей, что составляло более трети бюджета страны. {19} Однако Международный институт стратегических исследований в Лондоне не склонен верить и горбачевским цифрам (предшественники первого Президента СССР называли и вовсе анекдотическую цифру - 20 миллиардов рублей) и имеет все резоны предположить, что военные расходы Советского Союза достигали 200–220 миллиардов рублей, или почти половину его бюджета в 1989 году. {20} Оценки же отечественных специалистов были еще менее оптимистичны: они полагали, что если считать в реальных ценах, а не в тех странных, коих нет вовсе, то наши траты на вооружение и армию составляли от 236 до 300 миллиардов рублей. {21} Таким образом, бюджет Министерства обороны СССР даже в официальных величинах был примерно равен расходам страны на:
Финансирование народного хозяйства,
Социально-культурных мероприятий,
Ликвидацию последствий Чернобыльской аварии,
Короче, по данным некоторых экспертов, от 30 до 40 процентов служащих вооруженных сил являются источниками или доверенными лицами КГБ. {31}
Другой канал контроля за армией со стороны «идеологов» - это политорганы. В начале 1991 года они были ликвидированы и заменены на… военно-политические органы. То есть попросту сменили вывеску. По сведениям из Управления по защите советского конституционного строя, политорганы всегда работали в самой тесной упряжке как с партийными инстанциями, так и… с идеологической контрразведкой: военные люди - друг друга хорошо понимали.
В советской прессе нет-нет да и появлялись статьи о непростых, скажем так, взаимоотношениях между кадровыми армейскими офицерами и их замполитами - заместителями по политической части. Армия вне моих журналистских интересов, но однажды волей случая мне пришлось разговаривать с командиром армейской части в N-ской области . Своей ненависти к замполиту командир не скрывал. И страха перед ним - тоже.
«КГБ имеет огромное значение в армии, - рассказывал другой офицер, из другой части и другого рода войск. - В Главке, где я служил, было 300 человек. Но главным кабинетом был кабинет сотрудника КГБ. Он мог вызвать любого офицера и мог сделать с любым все что угодно». {32}
«Все что угодно» - это вовсе не обязательно арест, военный трибунал или психушка. Хотя и такое было не редкость, о чем свидетельств масса. Например, письмо одного раскаявшегося особиста майора Бориса Бугрова в газету «Комсомольская правда»: «Да, я бывший старший оперуполномоченный особого отдела КГБ, тот, который работал в в/ч, где ты, Иван Рябов, служил курсантом и рядовым… Ты решил, что только ООН способна навести у нас порядок. (Курсант написал в ООН письмо о творящихся в СССР беззакониях - Е.А.) Я помещал тебя в психбольницу - не по реальной необходимости, а чтобы иметь справку о твоем психическом состоянии, и тогда искренне считал, что это необходимо…» {33} Так вот, «все что угодно» - это далеко не всегда спецбольница, лагерь или репрессии, с чем обычно ассоциируется деятельность КГБ. В стране, где наличие в твоем холодильнике колбасы, мяса, молока зависит от географической точки, где живешь; в стране, где мера цивилизованности твоей жизни - скажем, тротуары, а не грязь по колено, туалет в квартире, а не на дворе, квартира, а не жалкая комнатушка в барачном строении, в котором и скотине-то плохо, - зависит от того же; в стране, где самое понятие «жизнь» давно уже заменено понятием «выжить», с человеком можно действительно сделать все что угодно, не прибегая к крайним мерам. Сами условия нашего существования, наш замордованный быт плодят стукачей и увеличивают силу КГБ.
Понятно, что мера присутствия органов безопасности в другой, и наиболее важной, сфере деятельности ВПК - в научно-исследовательских институтах, на заводах, испытательных полигонах, в лабораториях, - то есть там, где разрабатывается и производится оружие, многократно больше, нежели чем в армии. Что объяснимо: военные секреты принято охранять во всем мире. В КГБ за это отвечает Шестое управление. Но, конечно, задействовано не только оно.
Собственно, сам наш ВПК, особенно в той его части, что занимается ядерным оружием, рождался под крышей госбезопасности. Честь создания знаменитого «Средьмаша» - Министерства среднего машиностроения, где разрабатывались атомная и прочие иные бомбы (почему «среднего» - сие тайна или, точнее, еще один советский идиотизм, но теперь уже в области секретности), принадлежит не кому-нибудь, а Лаврентию Берии. Он курировал всю эту отрасль вплоть до 53 года, когда был объявлен «английским шпионом». Люди Берии, а потом и его преемники держали под неусыпным оком не только главных конструкторов, но их жен, любовниц, друзей. Эти же люди вполне прижились в ВПК и после всех хрущевских «разборок» с органами. Скажем, один из бывших заместителей расстрелянного Хрущевым министра ГБ Абакумова, генерал-полковник Огольцов, исключенный из партии и уволенный из органов, много лет, вплоть до ухода на пенсию, был заместителем директора по режиму одного страшно секретного, главным образом для соотечественников, НИИ № 1. Стоит ли говорить, что и сегодня, несмотря на все перестройки и перетряски, заместителями по режиму подобных институтов являются полковники (плюс - минус звание) КГБ.
По словам людей, не десять и даже не двадцать лет проработавших в ВПК, органы госбезопасности прослушивают все служебные, а часто и личные телефоны сотрудников институтов. Они же отвечают за оформление командировок ученых внутри страны - для этого есть специальный человек. Через чекистов проходит и оформление всех закрытых кандидатских и докторских диссертаций - это сфера компетенции так называемого первого отдела. Первые отделы существуют также на всех оборонных заводах. Эти отделы, кстати сказать, являются и одним из каналов вербовки новых чекистов среди сотрудников заводов или институтов . Есть такие отделы и в самых обычных, отнюдь не режимных научно-исследовательских заведениях, в том числе в вузах. Но работают там, как правило, не кадровые офицеры КГБ - вышедшие на пенсию чекисты или уволенные в запас военные.
Я спрашивала своих собеседников, каковы взаимоотношения руководителей оборонных НИИ и лабораторий с чекистами - например, с теми же замами по режиму. Ответы были идентичны: «С ними предпочитают не связываться, дабы не осложнять себе жизнь. Как правило, ни одну даже пустяковую бумагу (то есть документ) директор не подписывает, если на ней не стоит подпись заместителя по режиму…»
Советскому читателю объяснять, что это такое «неподписанная бумага» - не надо. (Впрочем, вероятно, и западному тоже: бюрократия вненациональна.) «Без бумажки ты не человек» - этот афоризм давно стал аксиомой нашей жизни. Что значит «бумажка» в закрытом НИИ? Это значит, что, например, надо провести совместный эксперимент с коллегами из другого института. Для этого необходимо получить на него «допуск» - разрешение: а) вести исследования в секретной области; б) пройти в закрытое учреждение. Бумажку, скажем, не дают. Не то чтобы отказывают - нет, просто тянут с оформлением, проверяют имярека до седьмого колена, выясняют, нет ли родственников за границей и не является ли агентом ЦРУ. В результате намеченный эксперимент срывается, работа останавливается, рушится защита диссертации, не выполняются планы, нервная система в состоянии стресса и… И какой-нибудь доктор наук, создающий уникальное средство убийства людей, мается под дверями зама по режиму, заглядывает ему в глаза, униженно просит… Дальше возможны варианты - личные услуги, одолжения, доверительные разговоры… Потому и «предпочитают не связываться».
Ну, а если - «связался»? Сдали нервы - наорал, законфликтовал с замом по режиму, пошел жаловаться директору, а тот решил остаться в стороне, в конфликт не вступать: «Знаешь, разбирайся сам». О, тут дальше может быть всякое. Например, за нарушение режима (а нарушают режим, по словам моих собеседников, практически все, ибо иначе работать невозможно - секретность доведена до абсурда) могут лишить «допуска» - то есть права работать с секретными документами. В результате приходится уходить из закрытого института в цивильный, гражданский. А там аппаратуры толковой нет, поскольку гражданской науке такого финансирования, как в системе ВПК, даже не снилось, работа останавливается, валится защита, зарплата - несравнима с той, что в оборонке… Впрочем, остановлюсь, а то меня обвинят в чекистской паранойе, да и сама я начинаю заглядывать под собственный стол - нет ли там гебэшника. Все это - наши реалии. И все это «мелочи» - я сознательно акцентирую именно на них внимание читателей, - которые делают нашу жизнь невыносимой и до крайности, до невозможности зависимой от государства, в котором КГБ играет роль первой скрипки. Повторю: не репрессии, не лагеря - самая наша каждодневная жизнь плодит стукачей и увеличивает мощь госбезопасности. В системе же ВПК простор для ее деятельности и вовсе ничем не ограничен.
И снова повторюсь: военные секреты, особенно те, что связаны с идеями, с технологиями, надо охранять. И делают это во всех странах. Кстати, по мнению бывшего генерального директора французской Секретной службы (ДЖСЕ) Пьера Мариона, именно в промышленно-индустриальном шпионаже КГБ не имеет себе равных в мире. {34} Однако беда в том, что в Советском Союзе нет закона о государственной тайне - что секретить, а что нет, - все это определяется ведомственными подзаконными актами. (К слову, деятельность, например, КГБ регулируют около 6 тысяч таких актов, инструкций и приказов.) А вот закон об ответственности за нарушение несуществующего закона - есть. Это статья 74 УК РСФСР, карающая за разглашение гостайн. {35} и поэтому тоже секретность - еще один действенный «короткий поводок», с помощью которого осуществляется контроль и влияние КГБ в сфере ВПК.
Конечно, говоря о подчиненности ВПК идеологическим структурам олигархии - КГБ и КПСС, не следует забывать, что сам ВПК был крупнейшим поставщиком номенклатуры, то есть партийно-государственной элиты. (Тут с ним мог соперничать лишь «молодой отряд партии» - славный Ленинский комсомол. {36}) Что, конечно, в условиях переплетения различных подразделений олигархии было вполне естественно. Интересно и то, что как только в годы перестройки идеологические вожжи были чуть-чуть отпущены, ВПК стал превращаться в самостоятельную и крайне консервативную политическую силу.
И последний штрих к портрету олигархии. По данным социолога Ольги Крыштановской, 28,3 процента нынешней чекистской элиты начали свою карьеру на предприятиях ВПК. 20,8 процента - выходцы из партаппарата, 13,2 процента - до прихода в КГБ трудились на ниве народного образования, главным образом - в высших учебных заведениях. 47 процентов нынешнего руководства КГБ прошли закалку в комсомольских органах. {37}
Вот эта дружная компания - КГБ-КПСС-ВПК - и начала в Советском Союзе перестройку. Но мотором реформ стал Комитет государственной безопасности, который к этому времени уже прочно сросся с партийно-государственным аппаратом и который к 1985 году, в силу маразмирования и коррумпированности другого подразделения - верхушки КПСС, и общей деградации, приобретал все большее влияние и все большую силу в системе олигархической власти в стране.
Могу биться об заклад: когда счастливые историки будут наконец допущены к секретным бумагам КГБ и КПСС первой половины 80-х годов, они не найдут в архивах ни одного документа, который однозначно бы говорил: «КГБ был инициатором перестройки в СССР».
Что найдут? Найдут докладные записки Шестого (экономического) управления КГБ, написанные на имя руководства Комитета, из которых следует, что советская экономика находится на грани краха. Найдут отчеты отдела «Т» (научно-техническая разведка) ПТУ, сообщающие об успехах Запада в электронике, в компьютерной технике, в области создания новых технологий. Найдут аналитические доклады ученых из ВПК, делающих вывод: советский военно-промышленный комплекс начинает безнадежно отставать от подобного же комплекса противника. Разговоры об оборонной мощи СССР, особенно в области стратегических вооружений, несмотря на выпуск тысяч танков и ракет, многомиллиардных вливаний и т. д., - все более превращаются в миф. Все? Нет, пожалуй, не все. В архивах ЦК КПСС архивисты, вероятно, обнаружат и доклады секретной группы экономистов, созданной по приказу Юрия Андропова, когда последний из кресла Председателя КГБ СССР пересел в кресло Генерального секретаря ЦК КПСС. Эта группа, сформированная при Межведомственном Совете по изучению опыта социалистических стран, готовила анализ реформ экономики в Китае, в Югославии, в Венгрии и на основе этого предлагала свои соображения по либерализации экономики в СССР. {38} Когда Андропов, спустя полтора года после прихода к власти, умер и его место занял 73-летний, не способный самостоятельно передвигаться Константин Черненко, эта группа была благополучно разогнана.
Короче, историки будут разочарованы. Впрочем, кое-что они почерпнут из советской прессы уже перестроечных лет. Например, из интервью с тогда еще первым заместителем Председателя КГБ СССР, членом ЦК КПСС Филиппом Бобковым: «КГБ в 1985 году хорошо понимал, что Советский Союз без перестройки развиваться не может». {39} Еще более историки будут заинтригованы словами - теперь бывшего Председателя КГБ Владимира Крючкова: «Органы госбезопасности, первыми, еще до 1985 года, сказали те слова, которые нынче звучат на всех перекрестках: «Так дальше жить нельзя!» {40}
Полагаю, это был тот редкий случай, когда Председатель КГБ СССР не лгал. Правда, под словами «так дальше жить нельзя» КГБ имел в виду вовсе не то же самое, что демократы.
Итак, какие же мотивы толкнули КГБ «первым сказать» о необходимости реформ в СССР и почему именно органы госбезопасности стали инициатором шагов, которые, казалось, сам Комитет должны были сбросить в пропасть? Должны были. Но ведь не сбросили?
Мотивы и причины очевидны. Действительно, кто еще в стране, - я имею в виду властные структуры, - кроме Комитета, знал, что в реалии творится на просторах Отечества, в том числе - в экономике? ЦК КПСС? Политбюро, средний возраст которого переваливал за 70 лет? (К 1985 году самому «юному» после Горбачева члену Политбюро Г. Романову было 62, а самому пожилому - Премьеру Н. Тихонову - почти 80 лет.) Каким образом, откуда они могли иметь правдивую информацию, если с мест, то есть от областных партийных начальников, шли подправленные, подчищенные, облагороженные сведения, которые только и устраивали первых лиц страны? Ложь в документах, в цифрах - это ведь был не только способ общения властей со своим народом, но и практика, получившая широкое распространение и в самих управляющих структурах. Информация о нашем безудержном продвижении к светлому будущему не только сохраняла душевное спокойствие маразматиков из Политбюро, но и обеспечивала награды, посты - то есть делала карьеру тем, кто такую информацию давал. Между прочим, и КГБ, зная истинное положение дел в стране, по словам Олега Калугина, занимался «облагораживанием» информации для первых лиц государства. Более того - набил руку на справках, вполне отвечающих понятийному уровню слабеющих умом руководителей страны.
Секретно
КОМИТЕТ государственной безопасности СССР ЦК КПСС
19.07.82. № 1479
Товарищу Андропову Ю. В. Москва
О негативных проявлениях в поведении отдельных категорий зрителей в ходе выступлений зарубежных артистов и просмотров произведений западного киноискусства.
По поступающим в Комитет госбезопасности СССР данным, в последнее время нередко наблюдаются элементы негативного поведения отдельных категорий зрителей из числа советских граждан, присутствующих на различных международных мероприятиях в области культуры и искусства.
9 июля этого года в Большом зале Московской государственной консерватории состоялось торжественное закрытие VII Международного конкурса имени П. И. Чайковского, в ходе которого были официально подведены его итоги, а также дан заключительный концерт лауреатов. В процессе награждения победителей со стороны большинства зрителей открыто проявилась демонстративная тенденция к явно завышенной оценке некоторых зарубежных исполнителей и прежде всего представителей США и Великобритании, встреча которых сопровождалась продолжительными аплодисментами, доходившими порой до вызывающей нарочитости. (…) В то же время вручение наград советским исполнителям, занявшим более высокие места, проходило в обстановке не более чем обычных приветствий . Этот контраст усилился во время выступлений лауреатов на концерте. Так, пианист из Великобритании Донохоу П. после своего номера неоднократно вызывался на сцену и был буквально усыпан цветами. По мнению ряда присутствовавших, такая реакция на его выступление не в полной мере соответствовала объективности, а была создана искусственно. Это подтверждается также и тем, что после оваций, устроенных англичанину, многие зрители покинули концерт, и выступления советских лауреатов Овчинникова В. и Забилясты Л. проходили при полупустом зале (…)
Председатель Комитета госбезопасности
В. Федорчук». {41}
Кажется, до такого абсурда, сообщаемого «в порядке информации» под грифом «секретно», даже Оруелл в своем блистательном романе «1984» не додумался. Впрочем, Пастернак предупреждал: «Замечательно перерождаются понятия. Когда к ужасам привыкают, они становятся основаниями хорошего тона». Так и абсурд становится нормой…
Короче, по меткому выражению весьма близкого к власть предержащим академика Г. Арбатова, в сей славный период существования нашего государства - в начале восьмидесятых - «физиология стала важнейшим фактором политики»: от того, как себя чувствовал немощный генсек, в каком расположении духа проснулось столь же немощное и болезненное его окружение, - зависела жизнь огромной, напичканной ядерным оружием державы. {42}
Однако сохраняя нервы партийным иерархам, которые к тому же один за другим отправлялись в мир иной, Комитет сам себя не обманывал. Пример тому - Юрий Андропов, который попытался начать кое-какие изменения в экономике, да не успел.
КГБ знал: падают цены на нефть, сокращается валютная выручка государства, а с ней - и возможности закупать оборудование для предприятий ВПК. Катастрофически пошла вниз производительность труда, спорадические вливания в машиностроение, которое, напомню, на 80 процентов работало на ВПК, перестали давать отдачу. Экономисты свидетельствовали: в 1984 году с каждого рубля, вложенного в станки, в оборудование, страна получала на четверть меньше продукции, чем полтора десятилетия назад. {43}
Происходило страшное: начал разваливаться материальный фундамент тоталитарного режима, который только и позволял СССР быть великой державой, представляющей угрозу всему миру. «Тело» режима - ВПК - было серьезно больно. Вот его-то и бросилась спасать побуждаемая к тому Комитетом олигархическая верхушка. Его, ВПК, крики о помощи убедили: экономика страны подошла к той последней черте, когда она становится неспособной обеспечивать потребности Военно-промышленного комплекса, и, следовательно, создается угроза существованию самой системы власти в стране. Значит - нужны реформы. Но - какие? Очевидно, те, что, с одной стороны, не угрожали бы безопасности власти, с другой - вытаскивали бы из ямы ВПК. Опыт же Китая свидетельствовал: либерализация в экономике вполне сопрягается с жестким идеологическим и политическим контролем со стороны правящей партии. «Главная задача - быстро перейти на производство новых поколений машин и оборудования, которые способны обеспечить внедрение прогрессивной технологии…» - определял задачи перестройки Михаил Горбачев в апреле 1985 года. - «Первостепенное внимание должно быть уделено совершенствованию станкостроения, ускорению развития вычислительной техники, приборостроения, электротехники и электроники как катализаторов научно-технического прогресса» {44} , - перечислял он именно те области промышленности, которые прежде всего и главным образом работают на ВПК.
Вадим Печенев - помощник Генсека Черненко по теоретическим и идеологическим вопросам (академик Георгий Арбатов относит его к числу тех «серых кардиналов», которые имели особое влияние на верховных лиц страны), основываясь на опыте личного общения с Горбачевым, пишет, что будущего реформатора отличала приверженность двум основополагающим концепциям: ускорения экономического развития страны и «внутреннего и международного значения ленинизма вообще и исторического теоретического подвига В. И. Ленина в особенности». Печенев, не без сарказма, также добавляет, что любые попытки со стороны возглавляемой им группы консультантов ЦК внести некоторый радикализм в речи, статьи и выступления первых лиц по части критики прошлого или необходимости коренной ломки старого хозяйственного механизма, мягко, но систематически пресекались тогдашним секретарем ЦК и вторым человеком в государстве М. Горбачевым. В декабре 1984 года, то есть за полгода до объявления перестройки, Горбачев в одном из своих докладов, подготовленных, по словам Печенева, его «теневым кабинетом», высказался резко против «рыночного социализма», подчеркнув, что «главное историческое преимущество стран социализма - плановый характер экономики». {45} Конечно, слова Печенева - лично обиженного на Горбачева (последний, естественно, убрал его из ЦК вскоре после прихода к власти) - надо принимать с известными допущениями. Конечно, Горбачев 1984 года должен был лавировать, дабы не раздражать старых членов Политбюро и получить страстно желаемое место Генсека. Конечно, его взгляды со временем претерпели - в угоду времени - определенные изменения. Но мы говорим о причинах и побудительных мотивах перестройки - и в этом смысле свидетельства старого аппаратчика весьма интересны.
Откройте наугад речи Горбачева первых лет перестройки: «ускорение», «научно-технический прогресс», «развитие машиностроения» - вот что было ключевыми словами того времени. И не только словами. На XXVII съезд КПСС в 1986 году новый Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков, пришедший на эту должность - подчеркну - из системы ВПК, заявил: «Машиностроение должно развиваться в 1,5 раза быстрее, чем вся промышленность… В 1,8 раза увеличатся капиталовложения в машиностроении…» {46} И вкладывали.
И еще больше пустели полки магазинов. И накапливалось социальное напряжение, которому надо было дать выход. Так была объявлена - нет, не свобода слова - до нее еще было далеко, - гласность, ставшая символом перестройки.
Между прочим, этот иезуитский прием выпускания социальных паров через средства массовой информации придумал еще Иосиф Сталин в 1947 году. На одном из совещаний в Кремле он тогда вдруг заговорил о необходимости изменить лицо писательской «Литературной газеты»: «Все наши газеты - так или иначе официальные газеты, а «Литературная газета» - газета Союза писателей, она может ставить вопросы неофициально, в том числе и такие, которые мы не можем или не хотим поставить официально. «Литературная газета» как неофициальная газета может быть в некоторых вопросах острее, левее нас, может расходиться в остроте постановки вопроса с официально выраженной точкой зрения. Вполне возможно, что мы иногда будем критиковать за это «Литературную газету», но она не должна бояться этого, она, несмотря на критику, должна продолжать делать свое дело…» {47}
Ах прилежные ученики товарища Сталина, ах Софоклы конца XX века!.. Они явно переоценили свои возможности. Им, видно, даже в голову не пришло, что Страна Советов 1985 года - это уже не лагерь, именуемый СССР, образца 1947 года. Что, начав выпускать пар, накопившийся в стране за 70 лет режима, под него можно попасть и самим, а затолкать обратно - без крови и пушек - уже невозможно…
Но вернемся в 1985 год, к началу перестройки. Остается открытым вопрос, как и почему пост Генсека и роль реформатора достались именно Михаилу Горбачеву. Откровенно говоря, мне этот вопрос представляется вторичным. Сравнительно молодой - самый молодой член Политбюро, достаточно для Запада светский, весьма энергичный и хорошо знающий аппаратные игры, Горбачев, полагаю, вполне устраивал ту часть олигархической верхушки, которая понимала необходимость перемен. Хотя и не исключаю, что близость Горбачева к Юрию Андропову, который, как известно, весьма и весьма способствовал карьерному росту Горбачева, сыграла в том не последнюю роль.
Более того: по словам помощника Ю. Андропова, ныне президента влиятельного Научно-промышленного союза Аркадия Вольского, умирая, Андропов рекомендовал именно Горбачева на пост преемника.
В своем политическом завещании бывший Председатель КГБ СССР и практически уже бывший Генеральный секретарь Юрий Андропов писал: «Товарищи члены ЦК КПСС, по известным вам причинам я не могу принимать в данный период активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС… В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить ведение Политбюро и Секретариата ЦК товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу». Это означало - в переводе с эзопова партийного языка на нормальный: Горбачев должен быть Генеральным секретарем ЦК КПСС. Ибо только Генсеки вели заседания Политбюро.
Однако дальше с этим политическим завещанием приключилась прямо-таки детективная история: в зачитанной на Пленуме ЦК машинописной копии этих строк не оказалось - они исчезли. Горбачеву предстояло ждать престола еще почти год: предназначенное ему Андроповым кресло занял смертельно больной Константин Черненко. В апреле 1985 года час Горбачева наконец пробил . {48}
Любопытно и другое. Когда Горбачев, еще будучи не первым, а только вторым человеком государства, в 1984 году приехал в Англию, именно КГБ и особенно ПГУ, разведка, как пишет в своей книге Олег Гордиевский - тогда еще исполняющий обязанности резидента в Лондоне, немало потрудился и чтобы сам визит был удачен, и чтобы он произвел должную реакцию как в мире, так и в стране. Начальником ПГУ в 1984 году был генерал Владимир Крючков, чья карьера тоже неразрывно связана с именем Андропова: Крючков начинал с ним работать еще в Венгрии, в бытность Андропова послом СССР. Потом был его помощником в ЦК КПСС и вместе с Андроповым ушел в КГБ, заняв весьма многообещающую должность начальника секретариата Председателя КГБ. Так вот в 1988 году, через четыре года после лондонского визита, именно Крючков был назначен новым главой Комитета: {50} он оказался первым в истории начальником советской разведки, который стал Председателем КГБ СССР. И все эти годы был одним из самых близких к Горбачеву людей.
Однако не хочу быть ложно понятой: я вовсе не стремлюсь сказать, что Горбачев-де был креатурой только КГБ. Подобная прямолинейность неизбежно ведет к упрощению типа - «Горбачев - агент Комитета».
Горбачев устраивал олигархическую верхушку, способную осознать всю близость экономического краха СССР. А значит, он устраивал и КГБ. А то, что Комитет ему, очевидно, помог в его аппаратных играх и интригах, и то, что Горбачев потом за это должен был расплачиваться, - так это естественно. Слава Богу, от Лубянки до Старой площади - пешком дойти. Повторю, вопрос выбора на роль реформатора Горбачева все-таки вторичен. Важнее, что сами реформы затевались единственно и ради спасения Военно-промышленного комплекса, а значит, и самого режима. Отсюда и их итоги - окончательно разоренная страна. Ни безопасности ВПК, ни безопасности КГБ эти реформы до поры до времени не угрожали.
Что же касается безопасности КПСС - а именно на партию оказался направлен первый разрушительный удар демократов, - то боюсь, что положение пусть и сильного подразделения, не говоря уже о раздражающей коррумпированности партийного аппарата, КГБ, как наиболее мощную структуру олигархической власти, уже не устраивало. Он не хотел более оставаться только за сценой. И это было одной из главных ошибок КГБ в предпринятой с его помощью и при его инициативе кампании, именуемой - перестройка. Впрочем, это только моя версия.
Но факт есть факт: именно с перестройкой началось продвижение КГБ к центру власти в стране.
Контрреволюционная деятельность.
Вадим Бакатин, в бытность свою Председателем КГБ, дал указание разыскать дело Берга - дабы Рика могла, наконец, узнать, когда ее отец был убит и где похоронен. Но Бакатина сняли, а новое руководство Министерства безопасности России обещания своего предшественника выполнять не сочло необходимым. Рика умерла так ничего и не узнав о последних днях отца.
После августовских событий в структуре КГБ произошел целый ряд изменений, не говоря уже о том, что сам Комитет четыре или пять раз поменял свое имя. О том читатель прочитает в главе «КГБ в государстве, которого нет». Идут изменения и сейчас: управления сливаются, меняется их число. Когда я писала эту главу, их было 16, сейчас - 20.
Ныне - председатель Нахичиванского менджлиса Азербайджана, заместитель председателя Верховного Совета суверенной республики.
После августовского переворота 1991 г. генерал Абрамов от должности отстранен.
Генерал Воротников должности своей лишился в связи с ликвидацией в сентябре 1991 Управления по защите советского конституционного строя.
Генерал Стерлигов в дни путча выступал на стороне российских властей, принимал участие в аресте бывшего Председателя КГБ СССР В. Крючкова. Потом он занял место руководителя аппарата вице-президента России А. Руцкого. Ныне - лидер Русского национального Собора.
Я оказалась права. О том см. в Главе VII, написанной уже после путча.
Александр Николаевич Яковлев - бывший член Политбюро ЦК КПСС, немало лет проработавший в аппарате на Старой площади, взаимоотношения между КГБ и ЦК обрисовал автору следующим образом: «Между нами всегда было взаимное и глухое недоверие при соблюдении всех правил приличия. То есть сотрудники Комитета всегда демонстрировали нам свое уважение, готовность к выполнению поручений, дисциплину. Но ты всегда - каждый из нас - всегда чувствовал, что вот они-то обладают наибольшей информацией, всегда больше знают, в том числе - и о тебе. Был такой круг невидимого страха, который создавался годами и судьбами твоих товарищей, которые вдруг увольнялись из ЦК: никто не знал - за что конкретно, но все понимали: поступил соответствующий компромат из КГБ …»
Сейчас в ВПК идут сокращения и более или менее корректных данных нет.
Данные на 1989 год. В предыдущем году танков выпустили еще больше - 3,500, или в 4,5 раза больше, чем США.
Программа спасения уникального озера Арал, которое почти умерло, с ним - и население окружающих его территорий.
Данные на декабрь 1991 года.
Уже после путча подполковник КГБ, сотрудник ныне расформированного Управления по защите советского конституционного строя Александр Кичихин рассказывал о функциях особых отделов в армии следующее: «Особисты в войсках обязаны передавать в Третье Главное управление (контрразведка) всю информацию о дислокации армии, могут на нее влиять, остановить либо приказать выдвинуть войска. Я уже как-то рассказывал, как был отдан приказ Язова (бывший министр обороны СССР, один из главных организаторов августовского переворота - Е.А.) использовать войска против крымских татар. Тогда операция по уничтожению палаточных городков в Крыму не удалась потому, что особисты аналогичного распоряжения не получали и остановили вывод военнослужащих из казарм. 19–21 августа (в дни путча - Е.А.) войска в стране были выведены на «боевые рубежи» наверняка с ведома Третьего управления - иначе быть не может».
Таким путем пришел в КГБ, например, нынешний первый заместитель министра безопасности России генерал А. Олейников.
Помощник К. Черненко Вадим Печенев опровергает эту версию Вольского. Не исключено, что опровергает именно потому, что был одним из тех, кто принял участие в «редактировании» завещания Андропова.
1. Перестройка - период в истории СССР, в ходе которого произошли кардинальные преобразования в жизни советского общества, результатом которых стал отказ от социалистического пути развития и распад СССР.
Перестройка в СССР тесно связана с деятельностью М.С. Горбачева - профессионального партийного функционера, избранного 11 марта 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС. Курс на перестройку был официально объявлен 23 апреля 1985 г. на Апрельском пленуме ЦК КПСС.
2. Первоначально новая политика называлась не «перестройка», а «ускорение и перестройка», причем термин «ускорение» употреблялся гораздо чаще.
«Ускорение» подразумевало резкое увеличение производительности труда, экономический рост за счет полного раскрытия «экономического потенциала социализма». Курс на «ускорение и перестройку» был закреплен XXVII съездом КПСС, состоявшимся в феврале - марте 1986 г. XXVII съезд КПСС поставил перед страной беспрецедентную и почти нереальную задачу - только за 15 лет (1986 - 2000) построить в СССР столько же новых предприятий и выпустить столько же продукции, сколько было выпущено за все предыдущие 70 лет советской власти. Т.е. перекрыть по объему выпущенной продукции первые пятилетки, военные годы, послевоенное восстановление, хрущевскую и брежневскую эпоху - всего за 15 лет удвоить весь промышленный потенциал СССР. Именно в этом был смысл «ускорения».
Если в годы сталинских первых пятилеток вся страна днем и ночью трудилась и «жила» индустриализацией (которая по своим масштабам была гораздо скромнее замыслов М.С. Горбачева за 15 лет удвоить 70-летний промышленный потенциал), то, объявив об «ускорении», партия вскоре «забыла» о грандиозной задаче и переключилась на новые дела. Термин «ускорение’ вскоре вышел из оборота и к концу 1986 - 1987 гг. от первоначального «ускорение и перестройка» остался только второй термин - «перестройка».
Перестройка длилась 6 лет (1985 - 1991) и в своем развитии прошла три основных этапа:
— 1985 — 1988 гг. (до XIX партийной конференции) — поиск путей развития, преобразования в рамках существовавшей партийно-политической системы;
— 1988 - 1990 гг. - реформа политической системы после XIX партконференции, учреждение и усиление парламентаризма;
— 1990 - 1991 гг. - период дезинтеграции и распада СССР.
3. Перестройка на начальном этапе (1985 - 1988) выражалась в:
— значительном обновлении и омоложении руководителей всех уровней (было заменено более 66% первых секретарей обкомов (руководителей областей), большая часть руководителей союзных республик и членов правительства);
— поисках путей «ускорения» экономического развития (введении хозрасчета на предприятиях, выборах директоров, возрождении кооперации, выдвижении экономических программных целей - например, дать каждой советской семье отдельную квартиру к 2000 году);
— проведении политики гласности - открытом освещении негативных сторон жизни общества, критики деятельности И. Сталина и Л. Брежнева, на которых была возложена вина за «деформации» социализма;
— инициативах во внешней политике, например, односторонний запрет ядерных испытаний, попытки улучшить советско-американские отношения.
К достижениям первого этапа перестройки можно отнести:
— реальное омоложение кадров, смещение наиболее одиозных фигур брежневской эпохи (В. Гришина, Д. Кунаева, Н. Тихонова и др.), выдвижение ряда современно мыслящих руководителей (Б. Ельцина, Н. Назарбаева, В. Черномырдина, Е. Примакова и др.);
— раскрепощение обстановки в обществе, очищение от ряда изживших себя догм, критическое переосмысление прошлого и настоящего;
— значительное улучшение советско-американских отношений, снижение напряженности в мире.
В то же время на первом этапе перестройки был допущен ряд серьезных ошибок:
— частое расхождение слова и дела;
— отсутствие четкого плана преобразований, размытость целей, «стихийность перестройки»;
— недостаточное понимание руководством менталитета народа и сложившихся традиций, неумение правильно оценить восприятие народом тех или иных шагов;
— выдвижение прожектерских и заведомо невыполнимых планов;
— непоследовательность в проведении реформ;
— чрезмерное очернение исторического прошлого, подрыв моральных ценностей;
— пренебрежение национальными интересами в угоду западным странам.
Данные ошибки во многом предопределили кризис перестройки, который начался в 1988 г. и нарастал вплоть до 1991 г. - краха КПСС и распада СССР. Символами кризиса перестройки стали:
— «дело Ельцина» - смещение с должности и травля в 1987 - 1988 гг. первого секретаря Московского горкома партии Б.Н. Ельцина, предсказавшего на Октябрьском 1987 г. пленуме ЦК КПСС кризис перестройки и призвавшего к большей последовательности и решительности в реформах;
— беспрепятственный перелет в 1987 г. через государственную границу СССР немецкого летчика-любителя М. Руста и его приземление в центре Москвы вблизи Кремля, что продемонстрировало низкую боеготовность Вооруженных Сил;
— чернобыльская катастрофа 1986 г. (высветила преступную халатность персонала);
— падение нравов молодежи; распространение порнографии, наркомании и проституции;
— межнациональные конфликты (беспорядки в Казахстане в 1986 г., волнения в Прибалтике и местах проживания крымских татар в 1987 г., вооруженные столкновения между азербайджанцами и армянами в Сумгаите в 1988 г.);
— иные негативные явления.
4. Попыткой выйти из зарождающегося кризиса стала XIX Всесоюзная партийная конференция, состоявшаяся 28 июня 1 июля 1988 г. в Москве. Фактически (и по составу, и по значимости принятых решений) это был внеочередной съезд партии, однако тогдашнее руководство не решилось придать данному форуму статус съезда и назвало его конференцией (на тот момент конференции КПСС в СССР давно вышли из моды; предыдущая, XVIII партконференция состоялась в 1941 г.). Главным итогом XIX партконференции стало принятие решения о проведении политической реформы в СССР. Политическая реформа заключалась в:
— возрождении и претворении в жизнь лозунга ленинских времен «Вся власть - советам!»;
— превращении советов из номинальных органов - в реальные органы власти на всех уровнях;
— учреждении нового («хорошо забытого старого») политического органа - Съезда народных депутатов СССР (возрождении традиции периодического проведения съездов советов, имевшей место в 1917 — 1936 гг.);
— проведении альтернативных выборов съезда народных депутатов СССР, съездов (верховных советов) союзных республик и иных советов всех уровней.
XIX партконферениия 1988 г. стала переломным событием всей перестройки, изменившим ее ход:
— до XIX партконференции перестройка проходила на уровне дискуссий, но не затрагивала сложившуюся систему партийно-государственной власти;
— после XIX партконференции начались первые шаги по демонтажу сложившейся системы власти, которая перестала быть недосягаемой и независимой от народа;
— на уровне СССР и союзных республик были учреждены избираемые парламенты, которые стали новыми центрами власти, альтернативными партии.
Во исполнение решений XIX партконференции осенью 1988 г. были внесены существенные поправки в Конституцию СССР 1977 г. (самые серьезные с момента ее принятия). В качестве высшего органа государственной власти в СССР учреждался съезд народных депутатов СССР. Съезд народных депутатов СССР как орган власти имел следующие особенности:
— состоял из 2250 депутатов;
— треть депутатов избиралась народом путем прямых выборов от территориальных округов;
— треть избиралась от административно-территориальных и национальных образований;
— треть избиралась от общественных организаций (партии, комсомола, профсоюзов и т. д.) без всенародного голосования;
— учреждался институт окружных избирательных комиссий, наделенных широкими полномочиями. В результате чего далеко не каждый желающий мог стать кандидатом в депутаты. Окружные комиссии, подобранные местными органами КПСС, создавались в каждом округе и отсеивали неугодных путем проведения отрежиссированных «собраний избирателей». Из множества желаюших комиссии «выдвигали» только двух кандидатов (в редких случаях - больше), заранее согласованных с партийными органами;
— имел двухступенчатую структуру - из своего состава съезд избирал Верховный Совет (меньшая часть депутатов), который работал постоянно, а большинство депутатов собирались 2 раза в год на съезд для принятия особо важных решений.
Выборы съезда народных депутатов СССР состоялись 26 марта 1989 г. Подавляющее большинство избранных депутатов являлись ставленниками КПСС. Избрание депутатов от территориальных округов, несмотря на все сложности избирательного законодательства, дало возможность «прорваться» в число депутатов некоторым оппозиционным кандидатам, среди которых были Г. Попов, Б. Ельцин, Ю. Афанасьев и др. Съезд народных депутатов СССР состоялся 25 мая - 9 июня 1989 г. в Москве. Историческое значение данного съезда было в том, что:
— был получен первый опыт парламентаризма в СССР;
— был сформирован Верховный Совет СССР (Председателем Верховного Совета избран М.С. Горбачев);
— съезд дал возможность вернуться в большую политику Б.Н. Ельцину - будущему Президенту России;
— съезд открыл для советского народа новую плеяду политиков, значительно повлиявших на ситуацию в стране в конце 1980-х - начале 1990-х гг.: А. Собчака, А. Сахарова, Г. Попова и др.;
— впервые в истории СССР была сформирована оппозшщя, выступившая с критикой КПСС и советского строя (первоначально - «межрегиональная депутатская группа», сопредседатели - А. Сахаров, Б. Ельцин, Г. Попов. Ю. Афанасьев. Ю. Пальм).
Впоследствии съезды народных депутатов стали привычным событием и не вызывали такого ажиотажа, как I съезд. Главный результат выборов и проведения Съезда народных депутатов СССР - зарождение в стране второго центра власти, альтернативного ЦК КПСС и Политбюро. После учреждения съезда народных депутатов в СССР значимость ЦК КПСС, Политбюро, Генерального секретаря ЦК КПСС стала снижаться. Центр политической жизни перешел в парламент.
