Внутренней, самой близкой отчизной, отчизной души Пушкина, был лицей, Царское Село. О них он вспоминал часто. Пушкина привезли в Царское Село 12 августа 1811 года, вскоре после того, как было объявлено о предстоящем открытии лицея. Привез его дядя, Василий Львович Пушкин, известный в свое время поэт, оказавший на юного Пушкина некоторое литературное влияние. По своим литературным взглядам Василий Львович был убежденный карамзинист и враг всех литературных «староверов» во главе с Шишковым. Из Москвы в Петербург он ехал не только для сопровождения племянника, но и для того, чтобы поскорее напечатать одно из своих полемических литературных посланий Шишкову. В Петербурге юный Пушкин поселился в доме дяди. Здесь он и жил всё то время, пока готовился к экзаменам в лицей.
Лицей был задуман Александром I как закрытое привилегированное учебное заведение для подготовки образованных и преданных слуг государства. Задуманному им учебному заведению Александром I придавал столь важное значение, что собирался в начале поместить туда и великих князей. Позднее он от этой мысли отказался, но своего интереса к лицею не потерял. Программа обучения в лицее предусматривала изучение самых разнообразных наук. Среди приглашенных преподавать лицеистам были также лучшие по тому времени учителя: А.П. Куницын, А.И. Галич и другие. Интересно, что в 1816 году в Петербурге были объявлены курсы политических наук, которые пользовались большой популярностью в передовых кругах общества и которые помещали члены «Союза спасения»: Пестель, Муравьевы, Ф. Глинка, И. Долгоруков. В числе тех, кто читал на этих курсах, были лицейские учителя: Куницын и Галич. На праздновании торжественного акта по случаю открытия лицея присутствовала царская семья. Однако самым памятным для Пушкина событием торжественного дня 19 октября 1811 года была вступительная речь Куницына. В своем последнем стихотворении, посвященном дате 19 октября, «была пора….» (1836 году), Пушкин скажет о речи Куницына - скажет, потому что всегда о ней помнил: Вы помните, когда возник Лицей, И царь для нас открыл чертог царицын, И мы пришли. И встретил нас Куницын Приветствием царственных гостей… В своей речи Куницын призывал – и этого Пушкин тоже не забыл, потом это отзовется, в частности, в его оде “Вольность” – превыше всего чтить законы и соблюдать их: “Приуготовляясь быть хранителями законов, научитесь прежде сами почитать оное; ибо закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа». Свою речь Куницын закончил словами, обращенными к лицеистам: «Вы ли захотите смешаться с толпой людей обыкновенных, пресмыкающихся в неизвестности и каждый день поглощаемых волнами забвения? Нет! Да не развратит мысль сия вашего воображения! Любовь к славе и отечеству должны быть вашими руководителями». Большие надежды, которые на него возлагались, лицей, безусловно, оправдал. Но не так и не в этом смысле, в каком думал император Александр I. В историю России лицей вошел как одно из самых замечательных явлений русской культуры. Но не потому, конечно, что он готовил «просвещенных слуг государства», а потому, что он был колыбелью Пушкина, а значит, и всей русской поэзии, потому, что из его стен вышли такие великие патриоты и мученики свободы, как Кухельбекер, Пущин и другие.
31 октября 1811 года в Царском Селе открылся самый известный в истории России лицей. По легенде, умирающий Пушкин сожалел, что рядом с ним нет его лицейских преподавателей. Читаем 7 легенд о порядках Лицея и приключениях лицеистов.
ТРИКО
Царскосельский лицей был закрытым вузом со строгим распорядком дня, и во время учебного года выезжать из него было запрещено. Все воспитанники находились на полном пансионе.
Но лицеисты, конечно, не раз пробовали удрать в «самоволку», оставив дома своих воспитателей. Так, однажды Пушкин и Кюхельбекер решили уехать в Петербург, но никак не могли отделаться от настойчивого гувернера по фамилии Трико, который следовал за ними. Подъехав к заставе, Пушкин должен был назваться, и он доложил: «Александр Однако!» Заставный записал фамилию и пропустил его. За ним следовал Кюхельбекер. На вопрос, как его фамилия, молодой человек сообщил: «Григорий Двако!» Заставный засомневался, но записал фамилию и пропустил юношу. Но когда несчастный гувернер на тот же вопрос чистосердечно ответил: «Трико!», заставный вышел из себя и закричал: «Один за другим– Одна-ко, Два-ко, Три-ко! Шалишь, брат, ступай в караулку!» Неудачливый Трико просидел целые сутки под арестом, а Пушкин с другом наслаждались Петербургом одни.
КЛИЧКИ И РОЗЫГРЫШИ
Несмотря на то, что в Лицее училась «золотая молодежь», дети очень уважаемых людей, они не всегда называли друг друга, как это было принято у дворян, по фамилии. Целая коллекция подпольных кличек, легких для расшифровки и не очень, была у лицеистов. Пушкина, например, называли «французом» за его любовь к французской поэзии и языку (как известно, Пушкин до самой смерти так ни разу и не был за границей). А еще - «Обезьяна с тигром», «Сверчок»… Иван Ивановича Пущина прозвали “Жано”, а у Вильгельма Кюхельбекера было несколько кличек, причем не самых приятных – “Кюхля”, “Глиста”… К слову, на Кюхельбекера сохранилось больше всего эпиграмм, и некоторые из них печатались даже в «Лицейском мудреце». Однажды Пушкин написал там: «Писатель! За свои грехи/ Ты с виду всех трезвее:/ Вильгельм, прочти свои стихи, /Чтоб мне заснуть скорее». Обиженный Кюхельбекер побежал топиться в пруду. Его успели спасти. Вскоре в «Лицейском мудреце» нарисовали карикатуру: Кюхельбекер топится, а его длинный нос торчит из пруда.
КЛЮКВЕННАЯ ДУЭЛЬ
Все из-за тех же неудачных стихов дело однажды дошло до дуэли. Кюхельбекер часто навещал Жуковского, лицейского преподавателя и поэта, донимая его своими стихами. Однажды Жуковский был зван на какой-то товарищеский ужин и не пришел. Потом его спросили, почему он не был, поэт ответил: «Я еще накануне расстроил себе желудок, к тому же пришел Кюхельбекер, и я остался дома…» Пушкин, услышав это, написал эпиграмму:
За ужином объелся я,
Да Яков запер дверь оплошно -
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно…
Кюхельбекер за такое оскорбление, разумеется, потребовал дуэли! Дуэль состоялась. Оба выстрелили. Но пистолеты были заряжены… клюквой.
ПИРУЮЩИЙ ГАЛИЧ
Друг всех студентов, неутомимый собеседник, преподаватель психологии Галич - одна из ярких учительских фигур Лицея. Его лекции проходили в форме бесед, горячих споров, в достаточно непринужденной обстановке. Изучать труды античных классиков для него было «трепать лавры стариков». Корф называл его «предобрым и презабавным чудаком», а лицеисты просто обожали. Галич был педагогом, встречавшимся со учениками не только в аудиториях, он участвовал в их пирушках и застольях, провоцировал философские диспуты и соревновался с ними в ораторском искусстве. Этого педагога не раз поминает Пушкин в своих стихах, чаще всего шуточных:
Апостол неги и прохлад,
Мой добрый Галич, vale!
Ты Эпикуров младший брат,
Душа твоя в бокале.
Или: О Галич, верный друг бокала
И жирных утренних пиров,
Тебя зову, мудрец ленивый,
В приют поэзии счастливый,
Под отдаленный неги кров.
ЛИЦЕЙСКАЯ ВЫРУЧКА
Несмотря на то, что сам Пушкин к моменту выпуска в 1817 году был по успеваемости двадцать шестым из двадцати девяти учеников, «в российской и французской словесности, также в фехтовании» он показал превосходные успехи. Среди юных лицейских поэтов он был одним из лучших, и существует множество легенд о том, как остроумно он мог подчеркнуть это. Например, однажды лицеист Неведомский, очень слабый в поэзии, должен был написать стихи о восходе солнца для преподавателя риторики Н.Ф. Кошанского. Бедный ученик смог выдавить из себя лишь первую строчку семистопного стихотворения: «От запада встает великолепный царь природы» - и, отчаявшись, обратился к Пушкину за помощью. Вот как юный Пушкин продолжил этот стих и «помог» своему сокурснику:
«От запада встает великолепный царь природы.
Не знают - спать иль нет? - смущенные народы.
Неведомский - поэт, неведомый никем,
Печатает стихи неведомо зачем».
ЗАПРЕТ НА ОЧКИ И ПОЧЕТНОЕ МЕСТО
Очки в начале девятнадцатого века вошли в такую моду, что их носили даже те, у кого было стопроцентное зрение. У остальных же взгляд через увеличительные стекла вызывал страх, т.к. считали, что через них можно рассматривать изъяны, не видные обычным глазом. Московский главнокомандующий граф Гудович, завидев человека в очках, посылал к нему слугу со словами, что здесь нечего разглядывать и очки можно снять. Взгляд сквозь очки на даму или на старшего по чину считался дерзостью, и потому лицеистам уж тем более было не положено носить их. Страдал от этого Дельвиг, у которого действительно было плохое зрение и который, выйдя из Лицея и приобретя очки, по легенде, воскликнул, что не все женщины, оказывается, писаные красавицы!
В классах и в столовой лицеистов рассаживали по поведению и успехам. «Блажен муж, иже/ Сидит к кафедре ближе» – так говорилось об этом в лицейских песнях.
ДЕРЖАВНОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
В этой легенде нет шутки, она, наоборот, исполнена серьезного величия и торжества духа. Но несколько минут Пушкинского публичного экзамена стали притчей во языцех и неустанно рассказываются. Речь идет об экзамене, на котором Пушкин читал свои стихи «Воспоминание в Царском Селе», а пожилой Державин, присутствовавший в комиссии, подвинувшись к нему и склонив свое ухо, внимательно слушал. Трогательно описывает это друг поэта И.И. Пущин, или, по-лицейски, Жано:
“…Державин державным своим благословением увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои “Воспоминания в Царском Селе”. В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным одушевлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов, в восторге, со слезами на глазах, бросился целовать поэта и осенил его курчавую голову, – под каким – то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, – его уже не было, он убежал”.
Когда-то на окраине Афин, близ храма Аполлона Ликейского, существовала школа, основанная великим философом прошлого Аристотелем. Она называлась Ликеем или Лицеем. 19 октября 1811 года учебное заведение под этим же названием открылось в Царском Селе, близ Петербурга. И, наверное, его создатели надеялись, что Царскосельский лицей в чем-то станет преемником знаменитой школы древности. Учебное заведение, созданное в начале XIX века, стало «альма матер» для многих талантливых людей…
«Учреждение лицея имеет целью образование юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной», - гласил первый пункт лицейского устава. Автор проекта создания лицея М. М. Сперанский видел в новом учебном заведении не только школу для подготовки образованных чиновников. Он хотел, чтобы лицей воспитал людей, способных претворить в жизнь намеченные планы преобразования Российского государства.
Широчайшие знания, умение мыслить и стремление трудиться для блага России - вот качества, которыми должны были отличаться выпускники нового учебного заведения.
Не случайно в новой программной речи, обращенной к воспитанникам в день торжественного открытия, адъюнкт-профессор нравственных и политических наук Александр Петрович Куницын говорил об обязанностях гражданина, о любви к Отечеству и долге перед ним. На всю жизнь запомнились мальчикам слова: «Любовь к славе и Отечеству должны быть вашими руководителями».
По уставу в лицей принимались дети дворян в возрасте 10-12 лет. Одновременно в учебном заведении могли воспитываться не более 50 человек. На первый, пушкинский курс, было принято 30 учеников. Обучение длилось шесть лет и приравнивалось к университетскому.
Первые три года - так называемый начальный курс - изучались предметы старших классов гимназии. Три последующие года - окончательный курс - содержал основные предметы трех факультетов университета: словесного, нравственно-политического и физико-математического. Обширная программа гармонично соединяла гуманитарные и точные науки, давала энциклопедические знания.
Большое место отводилось наукам «нравственным», под которыми, как гласил лицейский устав, «...разумеются все те познания, которые относятся к нравственному положению человека в обществе, и, следовательно, понятия об устройстве гражданских обществ, и о правах и обязанностях, отсюда возникающих».
Александр Пушкин (1799 - 1837)
Разумеется, самым известным и почитаемым выпускником Лицея можно назвать Александра Сергеевича Пушкина, которого уже при жизни негласно короновали, назвав гением и «солнцем русской поэзии».
Нужно сказать, что не прояви отец Пушкина родительской сознательности, учился бы будущий великий поэт в Иезуитском коллегиуме в Петербурге. Однако, узнав о том, что Александр I вознамерился открыть в Царском селе учебное заведение, отец незамедлительно решил, что сын должен поступить именно туда и никуда кроме.
По сути, в Лицее должны были бесплатно жить и учиться дети родовитых дворян, которым предстояло в будущем занимать важные государственные должности по дипломатической и военной части. Невзирая на то, что подающих надежды отпрысков было много, Лицей готов был принять под свою сень всего только тридцать воспитанников.
Стоит отметить, что Пушкин не был столь высокого происхождения, чтобы обучаться вместе с великими князьями. Отец его стал хлопотать, искать протекцию и поддержку влиятельных людей и, наконец, добился своего: сыну разрешили держать экзамен.
Комната Пушкина
Летом юный Пушкин выехал вместе с дядюшкой Василием Львовичем из Москвы в Петербург и, выдержав экзамен, был принят. По приезду в Лицей поэт стал жить в одной комнате с Иваном Пущиным - будущим декабристом.
Как вспоминали близкие друзья и преподаватели, Пушкин часто бывал рассеян, переменчив, неусидчив и не проявлял никаких способностей к математике - поговаривали, что поэт даже плакал на задней парте, смотря на доску, где преподаватель писал цифры да примеры.
Пушкин в последние годы пребывания в Лицее. Портрет принадлежал директору Лицея.
Между тем, он отлично упражнялся в языках, с увлечением изучал историю и, самое главное, именно в Лицее открыл в себе талант к поэзии, который неустанно оберегал поэт Василий Жуковский, а позже - Гавриил Державин.
Александр Горчаков (1798 — 1883)
Последнего канцлера Российской империи, Александра Михайловича Горчакова, с юношеских лет отличали таланты, необходимые блестящему дипломату. Его кумиром был граф Иоанн Каподистрия, «управляющий азиатскими делами» МИДа в 1815-1822 годах.
«Желал бы я служить под его начальством», - говорил Горчаков.
Портрет Александрa Михайловичa Горчаковa в лицейские годы.
В Лицее он постигал не только гуманитарные, но также точные и естественные науки. «Тебе рукой Фортуны своенравной указан путь и счастливый и славный», - писал своему другу Александру его теска, Александр Пушкин.
Предсказание поэта сбылось - Горчаков стал главой русского внешнеполитического ведомства при Александре II.
Как писал в одной из своих работ доктор исторических наук, профессор Вячеслав Михайлов, «суть «горчаковской» дипломатии состояла в том, что, играя не столько на противоречиях, а главным образом на нюансах европейской дипломатии, без единого выстрела, без какого-либо жесткого прессинга, в течение нескольких лет Россия оказалась свободна от всех унизительных договоров и вновь вошла в ряд ведущих Европейских держав».
Иван Пущин (1798-1859)
Иван Пущин был одним из первых близких друзей Пушкина, с которым он делил комнату в Лицее. В будущем Иван Иванович стал декабристом и рассказывал своему товарищу о тайных обществах и вышедшей в свет книге «Горе от ума», которая тогда всколыхнула читающую Россию.
Иван Пущин в лицейские годы.
Однако в четырнадцать лет это был обычный юноша «с весьма хорошими дарованиями, всегда прилежный и ведущий себя благоразумно, который проявляет благородство, воспитанность, добродушие, скромность и чувствительность.
Став взрослее, Пущин примкнул к «Священной артели», стал членом «Союза спасения», «Союза благоденствия», «Северного общества» и принадлежал к наиболее революционному крылу декабристов. Позже он был приговорен к смертной казни, замененной двадцатилетней сибирской каторгой.
Иван Пущин был приговорен к смертной казни, замененной двадцатилетней сибирской каторгой.
В 1856 году, в возрасте 58 лет, он был возвращен из ссылки. Через год он женился на вдове декабриста Михаила Фонвизина - Наталье Апухтиной. Но брак продлился недолго: 3 апреля 1859 года Иван Пущин скончался в имении Марьино.
Модест Корф (1800 —1876)
«Дьячок Мордан» - так прозвали в Лицее сына барона Корфа. Директор Императорского Царскосельского Лицея Василий Малиновский отзывался о 12-летнем воспитаннике в самых лестных выражениях, отмечая прилежность и опрятность юноши.
Лишь среди качеств, которые могли мешать юному Корфу, он указывал «осторожность и боязливость, препятствующие ему быть совершенно открытым и свободным».
Однако эти качества не помешали Модесту Андреевичу сделать блестящую карьеру. Он управлял делами комитета министров, являлся руководителем негласного комитета для надзора за книгопечатанием, был директором Санкт-Петербургской публичной библиотеки.
К его заслугам можно причислить то, что он основал в библиотеке особый отдел иностранных книг о России, продвинул составление каталогов, а также смог привлечь частные пожертвования к финансированию учреждения.
Михаил Салтыков-Щедрин (1826 — 1889)
Когда будущий писатель обучался в Лицее, он был примечателен, прежде всего, своим мрачным видом.
Мемуаристка и жена Некрасова Авдотья Панаева вспоминала: «Я видела его еще в мундире лицеиста в начале сороковых годов. Он приходил к нему по утрам по праздникам. Юный Салтыков и тогда не отличался веселым выражением лица. Его большие серые глаза сурово смотрели на всех, и он всегда молчал. Помню только раз на лице молчаливого и сумрачного лицеиста улыбку».
Если Пушкин вспоминал лицей с теплотой, то Салтыков-Щедрин сохранил в воспоминаниях образ казённого учебного заведения, в котором он не нашел ни одного близкого друга и где «педагогика была во всех смыслах мрачная: и в смысле физическом, и в смысле умственном». Впрочем, писатель был прав в своём недовольстве: система обучения в Лицее изменилась с пушкинских времён.
«Своеобразное аристократическое приволье и комфорт сменились серым, нивелированным и достаточно суровым режимом полувоенного интерната». В Лицее той поры систематически наказывали воспитанников: заставляли стоять в углу и заключали в карцер.
По воспоминаниям писателя, он не был прилежным учеником, но хорошо знал языки, имел глубокие познания в политической экономии, русской истории и юридических науках.
Лев Мей (1822 — 1862)
За прилежание и успехи будущего русского поэта перевели из Московского дворянского института в Царскосельский лицей, несмотря на то, что он был недворянского происхождения и семья жила в большой нужде.
Моментом взлёта его творческой карьеры стоит считать день и час, когда он близко сошёлся с издателем учёно-литературного журнала «Москвитянин» Погодиным, а позже и с самим драматургом Островским.
Произведения Мэя, которые сначала не принимались обществом и клеймились как несовременные и камерные, впоследствии стали широко известны, а сюжеты драм в стихах «Царская невеста», «Псковитянка» и «Сервилия» легли в основу оперы композитора Римского-Корсакова.
Мей перевел «Слова о полку Игореве» с древнерусского языка на литературный язык XIX века.
Фёдор Матюшкин (1799 — 1872)
Будущий полярный исследователь и адмирал Фёдор Матюшкин закончил Лицей в один год с Александром Пушкиным. Добродушного мальчика, обладающего мягким характером, но твёрдой волей, сразу же полюбили как сокурсники, так и преподаватели.
Буквально в первые месяцы обучения он проявил недюжинные способности к географии и истории. Невзирая на то, что он обладал живым характером, всегда оставался скромным, в табеле, в котором писали характеристики по каждому из выпускников, было указано: «Весьма благонравен, при всей пылкости вежлив, искренен, добродушен, чувствителен; иногда гневен, но без грубости».
В 1811 Фёдор Матюшкин поступил в Царскосельский лицей, который закончил вместе с Пушкиным в 1817 году.
Сразу же после окончания курса отправился в кругосветное плавание, а ещё позже участвовал в экспедиции Врангеля. Эти путешествия стали грёзами наяву, которые преследовали его во время учёбы в лицее и которые «подпитывал» Пушкин, рисуя перед воображением Фёдора с помощью своей живой речи и поэзии невиданные и чарующие дальние страны.
Любопытно, но своей семьи Матюшкин не имел и, встав на последний якорь в Петербурге, он поселился у лицейского товарища Яковлева. Позже он переехал в гостиницу, где прожил больше 15 лет. Только в последние годы жизни он построил дачу неподалёку от Бологого. Пережил Матюшкин почти всех своих однокурсников.
Михаил Петрашевский (1821 - 1866)
Царскосельский университет закончил и русский революционер Михаил Петрашевский - организатор собраний «петрашевцев», которых в 1849 году осудили за эти самые сборища, невзирая на то, что хоть и были все члены его в каком-то роде «вольнодумцами», но были неоднородны по своим взглядам и лишь единицы имели замысли революционного характера.
В свои молодые годы на собрания также приходил Фёдор Достоевский. Именно тогда произошёл скандальный случай, получивший название «инсценировка казни», когда на осуждённых оказали психологическое давление, привезя их на эшафот, и держали до последней минуты, ожидали, что кто-то из них выболтает нужные сведения. На тот момент «осуждённые» уже были помилованы. Это была милая «шутка» от Александра II.
Михаил Петрашевский одно время служил переводчиком в министерстве иностранных дел.
Сам же Петрашевский, который держал дома литературу по истории революционных движений, утопическому социализму, материалистической философии, а также выступал за демократизацию политического строя России и освобождение крестьян с землёй, был сослан на вечное поселение в Сибирь.
Владимир Вольховский (1798 — 1841)
Будущий генерал-майор Вольховский был лицеистом первого выпуска. Как это часто бывало, за заметные успехи в учёбе, был переведён из Московского университетского пансиона в Царскосельский Лицей, где получил прозвища «Sapientia» (мудрость) за то, что умел оказать влияние даже на самых упёртых и нерадивых однокашников, и «Суворочка» — уменьшительно-ласкательное от фамилии «Суворов».
Роста Вольховский был небольшого, но обладал сильным характером и несгибаемой волей.
По окончании Лицея был замечен в организации «Священная артель» — ставшей предтечей сборища декабристов, а также участвовал в совещаниях у Ивана Пущина и других членов тайного общества. Позже был отмечен в сражениях русско-турецкой войны и даже был консулом в Египте.
Николай Данилевский (1822 — 1885)
Русский социолог, культуролог и основатель цивилизованного подхода к истории, закончил Царскосельский Лицей в 1843 году, выдержал магистерский экзамен, а уже в 1849 был арестован по делу всё того же Петрашевского. Оправдательная записка спасла его от суда, но не от ссылки. Данилевский был определен в канцелярию вологодского, а затем — самарского губернатора.
Нужно сказать, что основания для подозрений в политической неблагонадёжности у власти были: Данилевский увлекался, как и все «петрашевцы», утопической социалистической системой Фурье. Однако судьба сложилась иначе: Данилевский не сложил голову на плахе, а отправился исследовать рыболовство по Волге и Каспийскому морю, а после прославился, написав историко-философский труд «Россия и Европа».
Николай Данилевский
Данилевский одним из первых уделил внимание признакам упадка и прогресса цивилизации, и собрав обширный фактологический материал, доказал неминуемую повторяемость социальных порядков. Эдакая идея вечного возвращения по Ницше, но в зачаточном состоянии. Наряду со Шпенглером, Данилевский считается основателем цивилизационного подхода к истории.
Внутренней, самой близкой отчизной, отчизной души Пушкина, был лицей, Царское Село. О них он вспоминал часто. Пушкина привезли в Царское Село 12 августа 1811 года, вскоре после того, как было объявлено о предстоящем открытии лицея. Привез его дядя, Василий Львович Пушкин, известный в свое время поэт, оказавший на юного Пушкина некоторое литературное влияние. По своим литературным взглядам Василий Львович был убежденный карамзинист и враг всех литературных «староверов» во главе с Шишковым. Из Москвы в Петербург он ехал не только для сопровождения племянника, но и для того, чтобы поскорее напечатать одно из своих полемических литературных посланий Шишкову. В Петербурге юный Пушкин поселился в доме дяди. Здесь он и жил всё то время, пока готовился к экзаменам в лицей.
Открытие лицея
Лицей был задуман Александром I как закрытое привилегированное учебное заведение для подготовки образованных и преданных слуг государства. Задуманному им учебному заведению Александром I придавал столь важное значение, что собирался в начале поместить туда и великих князей. Позднее он от этой мысли отказался, но своего интереса к лицею не потерял. Программа обучения в лицее предусматривала изучение самых разнообразных наук. Среди приглашенных преподавать лицеистам были также лучшие по тому времени учителя: А. П. Куницын, А. И. Галич и другие. Интересно, что в 1816 году в Петербурге были объявлены курсы политических наук, которые пользовались большой популярностью в передовых кругах общества и которые помещали члены «Союза спасения»: Пестель, Муравьевы, Ф. Глинка, И. Долгоруков. В числе тех, кто читал на этих курсах, были лицейские учителя: Куницын и Галич. На праздновании торжественного акта по случаю открытия лицея присутствовала царская семья. Однако самым памятным для Пушкина событием торжественного дня 19 октября 1811 года была вступительная речь Куницына.
В своем последнем стихотворении, посвященном дате 19 октября, «была пора….» (1836 году), Пушкин скажет о речи Куницына - скажет, потому что всегда о ней помнил: Вы помните, когда возник Лицей, И царь для нас открыл чертог царицын, И мы пришли. И встретил нас Куницын Приветствием царственных гостей… В своей речи Куницын призывал – и этого Пушкин тоже не забыл, потом это отзовется, в частности, в его оде “Вольность” – превыше всего чтить законы и соблюдать их: “Приуготовляясь быть хранителями законов, научитесь прежде сами почитать оное; ибо закон, нарушаемый блюстителями оного, не имеет святости в глазах народа». Свою речь Куницын закончил словами, обращенными к лицеистам: «Вы ли захотите смешаться с толпой людей обыкновенных, пресмыкающихся в неизвестности и каждый день поглощаемых волнами забвения? Нет! Да не развратит мысль сия вашего воображения! Любовь к славе и отечеству должны быть вашими руководителями». Большие надежды, которые на него возлагались, лицей, безусловно, оправдал. Но не так и не в этом смысле, в каком думал император Александр I. В историю России лицей вошел как одно из самых замечательных явлений русской культуры. Но не потому, конечно, что он готовил «просвещенных слуг государства», а потому, что он был колыбелью Пушкина, а значит, и всей русской поэзии, потому, что из его стен вышли такие великие патриоты и мученики свободы, как Кухельбекер, Пущин и другие.
Первые впечатления и новая жизнь
Для Пушкина лицей был не только источником дорогих воспоминаний, но и многого существенно важного и решающего в его последующем духовном развитии. В лицее были хорошие преподаватели, там читались ученикам основы наук, но еще более, чем преподаватели и излагаемые ими научные сведения, служил образованию лицеистов их тесный дружеский круг. Его значение для Пушкина было неизмеримо велико. Пушкин недаром после окончания лицея отмечал каждую лицейскую годовщину посвященными этой дате стихами. И это были стихи о дружбе. Лицей, лицейское содружество были тем самым, что заменяло ему в юности столь необходимое для человеческой души ощущения Дома. Лицей, лицейские друзья, воспоминания о лицее были тем положительным основанием, на котором, при всех ошибках и неудачах, не только в радостях, но и в невзгодах, всегда строилась внутренняя судьба личности Пушкина. Это то, на что Пушкин оглядывался при всех поворотах своей жизни, с чем соизмерял все с ним происходящее.
В лицее, в атмосфере лицея, все хорошо воспитывало. Дружеские беседы изощряли ум и приучали к умственной и духовной открытости (к той открытости, без которой не может быть истинного поэта); прогулки по садам лицея заставляли вспоминать и приобщаться мыслью к прошлому человечества и к его культуре (что нашло потом сильное отражение в поэзии Пушкина). Лицей заложил культурные и человеческие основы пушкинской поэзии в значительной степени, нежели это могли сделать домашнее чтение в детстве и те уроки, которые давались Пушкину его многочисленными домашними хорошими и плохими учителями. В лицее были возможности свободного и естественно-непринужденного приобщения к культуре и – что не менее важно – приобщение всем дружеским кругом, вместе. Среди лицейских друзей Пушкина особенно близкими и дорогими – на всю жизнь дорогими – стали Дельвиг, Пущин, Кухельбекер. Двое из них были поэтами. Все лицейский друзья Пушкина - и он сам прежде всего – были более всего увлечены делами литературными. Лицейское братство было не только человеческим, но и поэтическим братством. Это не могло не иметь влияния на Пушкина. В лицее, как вспоминал позднее Пущин, Пушкин «постоянно и деятельно участвовал во всех литературных журналах, импровизировал так называемые народные песни, точил на всех эпиграммы и пр.» Эта лицейская дружба скрепила их своим союзом на всю жизнь!!! Они были близки не только в лицее, но и после его окончания…Их союз только ещё сильнее укрепился. В течение всей жизни они помогали и поддерживали друг друга…Искренность и теплота остались с ними навсегда!!!
Весной 1817 года закончился лицейский курс. Наступило время прощания с местами, которые сделались дороги, прощание с друзьями. Грозные времена и грозные судьбы ждали впереди и Пущина, и Кюхельбекера, и Дельвига, и самого Пушкина. И всегда, как бы тяжело ни складывалась их жизнь, голосом радости и утешения был для них голос верной лицейской дружбы…
В этом учебном заведении предполагалось обучать юношей, «предназначенных к важным частям службы государства». Стасов приехал в Царское Село зимой, когда здесь было особенно тихо и пустынно. Новый флигель, который отвели под Лицей, представлял собой огромное и узкое здание. Его строгий вид подчеркивал затейливую роскошь Большого дворца.
Флигель строил архитектор И. В. Неёлов для сына Екатерины II Павла и его семейства. Стасов осмотрел все четыре этажа здания и понял, что переделка предстоит, весьма значительная.
В Лицее предполагалось обучать 50 отроков. Они должны были здесь жить, учиться и отдыхать. Необходимо было обустроить 50 спален, помещения для библиотеки, актового и гимнастического залов, столовой и учебных классов. Подробное описание внутренних помещений оставил потомкам И. И. Пущин, один из первых лицеистов: «В нижнем этаже помещались хозяйственное управление и квартиры инспектора, гувернеров и некоторых других чиновников... Во втором - столовая, больница с аптекой и конференц-зала с канцелярией; в третьем - рекреационная зала, классы, физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека в арке, соединяющей Лицей с дворцом через хоры придворной церкви. В верхнем - дортуары...».
Четвертый этаж подвергся самой значительной переделке. Стасову было очень нелегко втиснуть на один этаж полсотни спален. Для этого все внутренние стены были разобраны, а на их месте возведены 6 поперечных капитальных стен с арочными проходами, образовавшими сквозной коридор.
По обе стороны коридора располагались 52 крохотные спаленки с оштукатуренными дощатыми стенами. По сути, это были не стены, а перегородки, делившие окна пополам и не доходившие до потолка, чтобы обеспечивать доступ чистого воздуха.
В верхней части каждой двери было окошечко с железной сеткой. Над каждой дверью висела табличка с номером комнаты и фамилией воспитанника. Комната лицеиста Пушкина была под номером 14. Ее вспоминал он, когда писал эти строки в «Евгении Онегине»:
Моя студенческая келья Вдруг озарилась: муза в ней Открыла пир младых затей, Воспела детские веселья, И славу нашей старины, И сердца трепетные сны. К началу октября 1811 г. все было готово для приема воспитанников. Здание было перестроено и заново отделано. Старую мебель привели в порядок и купили кое-какую новую.
Для преподавателей, служителей и воспитанников сшили форменную одежду, закупили книги и учебники. В новое учебное заведение принимали детей из родовитых дворянских семей.
Директором был назначен Василий Фёдорович Малиновский. С утра 9 октября возле директорского дома, что стоял напротив Лицея, началось оживление.
Неизвестно, кто привез в Царское Село Александра Пушкина. Возможно, его сопровождал дядя, Василий Львович, а может, это был Александр Иванович Тургенев, благодаря которому 12-летнего Пушкина удалось устроить в Лицей.
Совсем нетрудно представить непроглядную осеннюю ночь, шум деревьев в дворцовом парке и мальчишек, впервые оставшихся одних в маленьких спальнях-кельях. Многие плакали той ночью.
Александр Пушкин не был избалован родительской любовью, ему не было так грустно, как остальным. Скорее всего зарешеченное окошко, размеренные шаги дежурного в коридоре вызвали у него усмешку: «Решетка, часовой... Словно в тюрьме».
19 октября 1811 г. состоялось торжественное открытие Лицея. Происходило это в Большом зале, которому архитектор Стасов сумел придать парадный вид. Потолок поддерживали четыре колонны, стены были окрашены под розовый мрамор и расписаны под лепнину. Роспись стен, потолка и арок выполнил замечательный мастер Набоков. Знамена, воинские доспехи, одноглавые орлы, античные аллегорические фигуры - все казалось не нарисованным, а выпуклым, вылепленным.
Паркет сверкал, отражаясь в огромных зеркалах, на окнах были повешены портьеры из малинового штофа с шелковыми кистями. Мебели в зале не полагалось, но на открытие Лицея посередине зала был установлен длинный стол с красным сукном и золотой бахромой, а все остальное пространство было уставлено рядами кресел. На открытие Лицея приезжал Александр I с супругой и матерью.
Вначале был зачитан Устав Лицея, затем выступил директор, но лучше всех говорил в тот день молодой профессор А. П. Куницын. Его слова глубоко запали в души воспитанников. Обращаясь к юным гражданам России, он обличал невежество и прославлял просвещение, доблесть и благородство поступков. Куницын говорил: «Раздался глас отечества, в недра свои вас призывающего. Из родительских объятий вы поступаете ныне под кров сего священного храма наук... Здесь сообщены будут вам сведения, нужные для гражданина, необходимые для государственного человека, полезные для воина... Любовь к славе и отечеству должны быть вашими руководителями». Спустя годы Пушкин написал:
Вы помните, когда возник лицей, Как царь для нас открыл чертог царицын, И мы пришли. И встретил нас Куницын Приветствием меж царственных гостей... Вечером в честь торжества устроили иллюминацию и разрешили мальчикам выйти на улицу. Так началась лицейская жизнь будущих «столпов отечества». Через несколько дней А. И. Тургенев рассказывал своему знакомому об открытии нового учебного заведения и упомянул об Александре Пушкине, поразившем многих своей живостью и остроумием.
.jpg)
